Что касается Бельгии и Нидерландов, то в ходе представления доказательств было выявлено, что эти державы не могли обеспечить соблюдения нейтралитета бельгийско-нидерландской территории. Еще до войны между генеральными штабами западных держав и генеральными штабами этих двух нейтральных государств имелись соглашения; между ними происходил также постоянный обмен мнениями по вопросу об оккупации в случае конфликта с Германией и о позиции, которую должны занять данные государства в случае конфликта. Детальные выступления и построенные под руководством офицеров западных держав системы укреплений должны были подготовить принятие союзных воинских частей. Эти планы распространялись не только на сотрудничество участвовавших армий, но и на включение определенных гражданских учреждений для обеспечения снабжения и успешного продвижения союзных армий.
Существенным моментом в этих приготовлениях является тот факт, что они были задуманы не только для обороны, но и для наступления. По этой причине Бельгия и Нидерланды не хотели или не могли воспрепятствовать постоянным перелетам британских боевых авиасоединений, которые ставили своей ближайшей целью разрушение Рурской области, ахиллесовой пяты германской военной промышленности. Эта область в случае наступления на суше явилась бы основной целью союзников.
Эти намерения, а также и интенсивная подготовка наступательных действий со стороны западных держав были точно установлены всевозможными источниками информации. В результате группировка наступательных сил привела к тому, что бельгийско-нидерландская территория была включена в область военных действий. Эти сообщения, как уже говорилось при описании предшествовавшего конфликта, все время доводились до сведения Риббентропа самим Гитлером или его уполномоченными. И здесь Риббентроп должен был доверять правильности этих сообщений, не имея права и не считая возможным проверять их. И он на основании этих сообщений пришел к выводу, что для предотвращения смертельной опасности, то есть для предотвращения наступления союзников на Рурскую область, необходимо принять контрмеры. Исходя из этих соображений и учитывая масштабы современных военных операций, нельзя было исключить Люксембург.
Обвинение в связи с этими мероприятиями вменяет в вину германской внешней политике и, таким образом, Риббентропу ввод войск на территорию Бельгии и Голландии, что противоречит Пятой гаагской конвенции относительно прав и обязанностей нейтральных держав и нейтральных лиц в случае войны.
Обвинение не учитывает при этом, что этот договор не имеет отношения к вовлечению в войну нейтрального государства, в войну, которая ведется другими государствами, и что договор существует лишь для установления прав и обязанностей нейтральных государств и государств, ведущих войну, до того момента, пока нейтралитет существует. Обвинение сделало ошибку, используя свою, как я уже показал, неправильную интерпретацию пакта Бриана-Келлога, распространив его положения на соглашение, которое было заключено двадцатью годами ранее. Все соглашения относительно прав во время войны и в особенности относительно порядка ведения сухопутной войны, а также соглашение о нейтралитете в области сухопутной и морской войны строились исходя из того, что военное положение как бы существует.
Это установление уничтожает ссылку обвинения на Пятую гаагскую конвенцию о запрещении расширять театр военных действий за счет нейтральных государств, которые ратифицировали это соглашение.
Далее вообще сомнительно, можно ли, как это делает обвинение, упоминать Локарнский договор в связи с включением Бельгии в войну. Локарнская система после отказа от нее Германии в 1935 году совсем развалилась, как это покажет защитник фон Нейрата. Все попытки добиться нового соглашения, которое должно было встать на место этой системы, исходили из того факта, что созданное Германией действительное положение должно послужить исходной точкой нового соглашения. Об этом особенно свидетельствуют британские и французские планы, составленные в связи с предусмотренным новым соглашением. Согласия добиться не удалось. Однако длительные и детальные переговоры показали со всей ясностью, что Локарнский договор ни одним из участников не рассматривался как действующий. Напротив, западные державы перешли к обсуждению вопроса о том, каковы будут последствия обстоятельств, гарантирующих западные границы.