-Ну за себя я как-нибудь сама подергаюсь, если придется.
Ирина была права, и Макс возмущался из врожденной вредности. Они вместе занимались единоборствами и Макс в спаррингах иногда даже проигрывал своей подруге.
-4-
Грачевский парк выглядел пустынным и заброшенным, хотя было видно, что деньги из бюджета выделяются и что-то на них даже делается. Грачевская усадьба, да и другие памятники архитектуры явно требовали ремонта. Детская площадка являла собой декорации к съемкам очередного ужасо-зомби-апокалипсис. На чудом уцелевшей лавочке, среди нагромождений бычков и пустых бутылок тусовалась компашка гопников. Рядом на остатках песочницы стоял CD проигрыватель и громко орал что-то рэпнутое. Два чела тискали истошно вопящую девицу, которая на свою беду видимо случайно прошла мимо. Шкафоподобный субъект сидел на разломанной карусели и лениво потягивал пиво. Перед ним стоял похожий на суриката долговязый парень и что-то доказывал, сопровождая свою речь сильной жестикуляцией.
Макс переместил Ирину на другую сторону и продолжал путь, старательно отводя взгляд от гоп-компании. Однако маневр не проканал…
- Эй ты, в очечках, одолжи подружку погонять – крикнул Максу «сурикат» и заржал.
«Блин, ну как же не кстати, ну не нужны мне сейчас проблемы», - подумал Макс. Однако проблемы, по всей видимости, так не думали, и ждали они именно его. Хотя многолетние занятия боевыми единоборствами по системе спецназа и уличного боя позволяли ему не бояться таких вот встреч, он сейчас был не в лучшей форме из-за травмы глаза, к тому же еще Ирина с ним увязалась… Но сдержать себя он не смог…
- В очечки своим дружкам погоняй, - негромко ответил Макс, крепче прижал к себе Ирину и ускорил шаг.
- Э-э-э, ботан, это ты зря. Мы тебя по-хорошему попросили, а ты оскорбляешь.
Макс даже немного обиделся. Уж кем – кем, а ботаном его можно было назвать, обладая огромной долей фантазии, что у данных отбросов общества вряд ли наблюдалось. Единоборства, в меру качалка, альпинизм – даже на первый взгляд вид у него был внушительный. «Ну почему, раз в очках, значит ботан?»
- Ну не хочешь ты им, пусть они тебе в очечко погоняют, - сказал Макс, не оборачиваясь.
- Ты чего, сссука, сильно смелый?, - «сурикат» в несколько прыжков догнал уходящую пару и дернул Макса за плечо, - А ну стоять.
Макс не спеша обернулся и посмотрел в глаза долговязому.
- Я так понимаю, у меня сейчас будут неприятности?
«Сурикат» открыл рот и ошарашенно заморгал. Это явно не укладывалось в запланированный им сценарий, отработанный многодневными занятиями гоп – стопом. Макс терпеливо и сочувственно выждал несколько минут.
- Ну если тебе больше нечего сказать, то мы, пожалуй, пойдем, - и пара возобновила движение.
Тут подал голос амбал с карусели: «Чего тормозишь, глуши его и тащи бабу сюда.»
Долговязый встал типа в боевую стойку и попытался ударить Макса ногой в голову. Макс нехитрым приемом подсек вторую ногу и долговязый смачно приложился затылком об асфальт. «Хоть бы не окочурился, зараза. Мне только жмурика на совести не хватает», - подумал, скривившись, Макс.
- Ну все, пи…ц тебе, - и амбал грациозным кошачьим движением спрыгнул с карусели. В левой руке у него блеснул нож, - да я за своих друзей тебя на ремни порежу.
Двое остальных гопников прекратили тискать девушку и заинтересованно следили за происходящим. Похоже, они были уверены в боевой мощи своего предводителя и никаких активных действий не предпринимали.
Максу не хотелось проверять, насколько умело владеет ножом этот «шкаф». По его движениям угадывался хорошо подготовленный боец уличного ножевого боя. Макс был не сам, и последствия могли быть непредсказуемыми. Поэтому он обреченно вздохнул и достал из барсетки пистолет.
Это был пистолет экспериментальной системы «Жало», один из образцов секретных разработок спецслужб, предназначался для скрытого ношения при выполнении диверсионных и террористических операций и не фиксировался металлодетекторами. Комплектовался патронами со специальными парализующими пулями, которые за несколько часов бесследно растворялись в организме, так что отследить оружие не представлялось возможным. Несколько экземпляров этого оружия внезапно «потерялись» сразу после проведения испытаний, однако дело быстро замяли. Дядя Макса, офицер СВР Александр Евгеньевич Тимофеев (для своих Алекс), «случайно нашедший» благодаря своим связям этот пистолет, подарил его Максу со строгим приказом применять его «ну в очень крайних случаях».