– Доброй ночи. Вы готовы сделать заказ? – произнес смазливый блондин с открытым блокнотом в руках.
– Мне, пожалуйста, морепродукты и овощной салат. Ди, Буш, Билл?
– Говяжий стейк с овощами на пару, - произнесла девушка.
– Тоже самое, что и леди, только еще сырные шарики. - сказал Билл.
– Форель на пару. - бросил Буш.
– Что будете пить?
– Бренди. Одну бутылку. - вмешался Билл, не давая мне ответить. Я с улыбкой закатил глаза, так как хотел бокал белого вина.
– Отлично. Ваши заказы будут готовы в течении часа, ожидайте.
Блондин удалился и повисла тишина.
В эти пять секунд мне удалось благополучно пролить на себя полстакана воды. Холодная жидкость заставила мою грудь замерзнуть в сырости, а футболка противно к ней прилипла, став второй кожей.
– Нет, ну что за… – сорвалось с губ Буша, как рьяного ценителя осторожности.
Я, никак не прокомментировав реплику, отошел в туалет. Стук каблуков моих туфель был слышен еще долгих две минуты.
По указу администратора передо мной, наконец, предстала находка. Горел приглушенный свет, исходящий от изящных светильников на черной глянцевой плитке. Золотые краны отливали, ослепляли. Тишина в помещении несколько противно била по моим ушам. Я незамедлительно рванулся к раковине и принялся хоть как-то сушить одежду. Пока мой взгляд блуждал по зеркалу, а также тому, кто в нем стоял, я поймал себя на мысли о том, что мне не нравится свое отражение. Мне не нравится то, как выгляжу. Мне не так давно прооперировали нос и неудачно. Карен, мой визажист, посоветовала мне подвести глаза перманентом, что я и сделал. Но мне ничего не нравилось, не нравится по сей день…
Я отодвинул край собственной сырой футболки и посмотрел на тело. От пота грим полностью смылся, открывая обзор на них… На чертовы пятна витилиго. Проклятая болезнь, которую никак нельзя контролировать. И никто не может мне помочь… Эти мысли угнетали меня, вводили в плачевное состояние.
Я так долго и старательно убегал от внешности, которая напоминает отца. Сделал операцию, подвел глаза, изменил прическу. Даже кожа изменилась, хоть по воле случая. Но, убежав от одного, я прибыл к другому, к ужасному, к неконтролируемому. Мне вновь не нравится отражение в зеркале – хочется никогда в него не смотреть, как в детстве, когда кожа была покрыта частыми прыщами. Но лучше прыщи, чем пятна. О, как дорого я отдал бы за свой прошлый облик!
Не выдержав потока мыслей депрессивного настроя, я покинул комнату и вернулся за столик.
Диана долго теребила белоснежную салфетку, как вдруг что-то вспомнила:
– О, точно. Забыла. Майкл, я тут поймала себя на мысли, что работаю с тобой третий год, а до сих пор не имею твоего автографа. Проясни, s'il vous plait!
Я непонимающе буравил девушку глазами, пока не понял, чего она хочет. От простоты такой просьбы меня пронзил смех.
– Ты серьезно сейчас? – выдавил сквозь смех я.
– Вполне. А что я внукам-то покажу через лет пятьдесят? Только воздух с воспоминаниями? – нарочито обидчиво, но вместе с тем совершенно серьезно сказала Диана.
– О… Ну, у меня нет бумаги и ручки… – я начал рыскать вокруг себя.
Девушка спокойно положила передо мной салфетку, которую старательно теребила несколько минут назад, а Буш достал из-за уха карандаш. Такая уж у него была привычка – всегда носить с собой обломок простого карандаша. Увидев серьезный настрой пары, я, усмехнувшись, начал старательно рисовать на хлопковой салфетке. Кончик письменной принадлежности нагибался во все стороны, то замедлялся, то ускорялся. Все эти секунды молодые люди прожигали меня интересующимися взглядами.
– Что же, держи. – я протянул девушке расписанную салфетку, залился румянцем.
– Спасибочки, - бросила она и тут же убрала ее в сумку.
В этот момент официант принес нам салаты и бутылку бренди. Мы поблагодарили блондина, и Билл начал разливать медовую в оттенке жидкость по бокалам.
– Ну, что, Джексон? За блестящее окончание твоего тура! – Произнес Буш, вознося свой бокал вверх.
– За тур! Ура! – поддержали остальные.
– Спасибо ребята. Без вас я бы не достиг такой вершины.
Все мы пригубили и принялись за еду. В воздухе царила атмосфера праздника, хоть мое сердце щемило. Закончена целая страница моей жизни – счастливая, яркая, полная радости. Скоро все начнется сначала.
– О, я помню, как однажды ты, Майкл, вызвал меня к себе ради одной лишь загадки, – начал Буш, крутя в руках золотую вилку. – «А сделай-ка мне, Бушик, куртку. Но не простую. Хочу видеть на ней то, с чем встречается каждый человек ежедневно». Боже, ребята, я объехал пол-Америки, но ничего не приходило в голову! Знаете, что это было?