Звук каблуков послышался так близко, что я уже смог увидеть их обладательницу. Брук была обворожительна, впрочем, как и всегда. На её идеальном теле было черное велюровое платье до колена, которое так аккуратно подчеркивало широкие бедра, талию. Ее карамельно-русые волосы по плечи были уложены в легкие мягкие, как казалось, кудри. Губы с фиолетовый помадой застыли в ослепительной улыбке, оголяя белоснежные зубки. Моя красавица. О, боже, как я о ней мечтал: еще в семидесятые стены моей скромной квартиры были увешаны плакатами с ней! А сейчас она, неземной красоты кукла, стоит передо мной!
– Здравствуй, красавица.
– Привет… А ты чего так? – она вопросительно вскинула бровь. Я вновь понял, что по-прежнему сижу на полу у открытого холодильника.
– Ой, прости. – сквозь нахлынувшую боль я встал с пола и обнял Брук. – Восхитительный парфюм! И кто же тебе его подарил?...
– Ха! Ты и подарил! – Мы залились смехом. – Майк, ты устал, так что я на минуту. Ты поедешь со мной на показ?
– Брук, ради бога прости, но я не могу. Впервые за два года мне удалось поехать отдохнуть… Как я могу искупить вину, милая?
Она мило надула губы, и на секунду мне показалось, что готов сделать все, лишь бы Брук не обижалась. Я полностью находился в её власти сейчас…
– Эм… Да, конечно, я все понимаю. Удачно съездить, дорогой. Я поеду на девичник, Лиззи послезавтра выходит замуж!
Я на секунду впал в ступор и начал отчаянно пытаться вспоминать, кто же такая Лиззи. Будет неловко, если допущу два косяка сразу, поэтому я действительно напрягся. Но попытки оказались тщетными…
– О, отлично! Пожелай Лиззи всего наилучшего от меня! – Сымповизировал я.
– Обязательно! Пока.
Брук оставила на моей щеке поцелуй и упорхнула, не дав сказать ни единого слова. Она оставила после себя лишь облако парфюма.
Когда дверь захлопнулась, я вновь вернулся на белоснежный диван и закрыл глаза рукой.
«Что же я думаю о сегодняшнем дне?», «Что тревожит меня вопреки оглушительному успеху?», «Что терзает душу?» – все эти вопросы переполняли мои мысли. А ведь один-единственный ответ был прост, как дважды два. Меня накрыло «ощущение невосполнимой потери после громкой победы», как говорил Ницце. Оно было свойственно мне, это чувство. Каждый раз, когда чего-то добиваюсь, то сердце щемит. Пройден целый этап в моей жизни, такой яркий и счастливый! Я невольно перевернул страницу альбома. Но встал я навстречу счастью или провалу – вопрос, ответ на который зависит от меня…