Работают подземные силы истории. В самых глубинах народных масс назревает глухое недовольство. Крестьянам нужна земля, рабочим нужен хлеб, и тем и другим нужен мир"{103}.
Манифест заканчивался пламенным призывом: "Готовьтесь же к новым битвам, наши боевые товарищи! Стойко, мужественно и спокойно, не поддаваясь на провокацию, копите силы, стройтесь в боевые колонны! Под знамя партии, пролетарии и солдаты! Под наше знамя, угнетенные! деревни!"{104}.
VI съезд партии принял особую резолюцию "О Союзах молодежи". Это решение заложило основу, из которой вырос Коммунистический союз молодежи. Партия ставила задачу перед пролетарскими юношескими организациями добиваться "по преимуществу цели развития классового самосознания пролетарского юношества путем пропаганды идей социализма, энергичной борьбы с шовинизмом и милитаризмом и одновременной защиты экономических и политических правовых интересов несовершеннолетних рабочих и работниц"{105}.
Мне вспоминается ночь на 31 июля. После долгого бурного заседания делегаты съезда разошлись кто на заводы, кто на отдых. На огонек к молодым в Нарвский райком партии заглянули Н. К. Крупская и В. И. Невский. Из вожаков молодежи присутствовали Василий Алексеев, Андрей Афанасьев, Иван Скорино и др. Мы более трех часов обсуждали каждый пункт только что принятой съездом резолюции "О Союзах молодежи".
На основании резолюции съезда партия большевиков повела широкую работу среди молодежи, закрепляя пролетарские юношеские организации за партией как партийный резерв.
Юношеские организации, возникшие на Путиловском и других заводах в апреле, вскоре превратившиеся в Нарвско-Петергофский социалистический союз рабочей молодежи (ССРМ), с самого начала твердо стали на большевистские позиции. Во главе молодежных организаций стояли молодые рабочие-большевики. По поручению Петербургского комитета партии большевиков, райкома партии, большую работу среди молодежи проводили Н. Крупская, С. Косиор, С. Рахья, В. Слуцкая, А. Слуцкий, М. Менжинская, М. Урицкий, В. Володарский, С. Афанасьев и многие другие.
Вскоре у нас за Нарвской заставой в помещении районного комитета партии большевиков состоялась первая общегородская конференция пролетарских юношеских организаций. На этой конференции оформился Петроградский социалистический союз рабочей молодежи.
Резолюция VI съезда партии "О Союзах молодежи" начала успешно проводиться в жизнь. Петроградская рабочая молодежь становилась надежным резервом и помощником партии большевиков в борьбе за социалистическую революцию. В дни демонстраций молодежь шла у знамен в первых рядах, в составе вооруженных отрядов первая бросалась на врага, когда дело доходило до схваток. В дни Великого Октября в рабочих красногвардейских отрядах рабочей молодежи было до 38-45 процентов.
Заканчивая эти страницы о VI съезде, хочется сказать, какие мысли и чувства он вызывает у меня сегодня, много лет спустя.
Прежде всего - огромную гордость. Да и как не гордиться партией, которая собирается на свой ответственнейший форум почти сразу же (прошло всего три недели) после драматических событий 3-5 июля. Разгромлено помещение штаба партии, запрещена "Правда". В тюрьмы и казематы снова брошены тысячи большевиков, от ищеек Временного правительства вынужден скрываться Ленин. Волна клеветы и лжи, гнуснейших обвинений, казалось, достигла высшей точки. Враги большевиков ликуют, празднуют победу, а на съезде полузапрещенной, почти загнанной в подполье партии ни паники, ни растерянности, ни уныния. Спокойная уверенность в правоте своего дела, в неминуемом торжестве грядущей революции - таково преобладающее настроение делегатов.
Не могу не вспомнить атмосферу съезда, где рядом сидели, решали вопросы, от которых зависела судьба партии, самой революции, люди, казалось бы, очень разные и по профессиям, и по возрасту (от 18 до 47 лет), и по образовательному цензу - от "низшего", "тюремного", как писали в анкетах, до высшего.
Но это был съезд равных. И парнишка кудрявый, которому шел в ту пору восемнадцатый год, и убеленный ранними сединами ветеран партии, ее рядовой солдат, и секретарь ЦК жили одними надеждами, одними стремлениями, одними страстями.
Я как бы сызнова пережил это удивительное ощущение слитности съезда равных, перечитывая старые протоколы.
Протокол... Какую снисходительную, ироническую улыбку вызывает порой это слово. Что, казалось бы, может быть скучнее протокола. Но от протоколов VI съезда (ты можешь сам в этом убедиться, читатель) веет таким высоким напряжением мысли, поиска истины, таким драматизмом!
Явиться или не явиться вождю на суд? Сохранить или снять один из важнейших политических лозунгов партии? Как в новых условиях бороться, строить партию пролетариата, "плыть в революцию дальше"?
Все впервые. И нет однозначных ответов. Но есть Ленин. И есть огромный, купленный дорогой ценой опыт борьбы. И ответственность перед товарищами по партии, пролетариатом, революцией. Отсюда споры, острейшие дискуссии вокруг всех докладов. Те самые споры, то столкновение мнений, доводов, аргументов, из которых рождается истина. И в этих прениях делегаты ссылаются на труды Маркса и Ленина, цитируют Дантона, проявляя такое глубокое знание, понимание истории, что просто диву даешься. И при всем уважении к корифеям мысли никакого начетничества, никакого слепого преклонения перед авторитетом, догмой.
Все взвешивается, всесторонне обсуждается. Съезд единомышленников? Да! Но отнюдь не одинаково мыслящих.
И в этом, думается, тоже сказывалось незримое присутствие Ильича на съезде. Не встречал человека, который бы с такой терпимостью, как Ленин, умел в кругу единомышленников отнестись к противоположной ему точке зрения, если только она, эта точка зрения, не была враждебна марксистскому учению, идеям партии, не вела к фракционной борьбе.
Когда писались эти строки, мне попалась на глаза брошенная вскользь, как само собой разумеющееся, фраза в одном из последних ленинских писем. Ленин замечает своему адресату, что "надо не видеть "интригу" или "противовес" в... инакоподходящик к делу, а ценить (разрядка наша. - В. В.) самостоятельных людей"{106}.
Для Ленина-диалектика такой подход к честному спору, коллективному поиску истины, к людям был обычной нормой поведения.
Поиск истины, иной подход к делу не вызывали у него ни резкостей, ни раздражения, ни, тем более, желания мстить, низвергать, уничтожать. Такая позиция, такой подход не могли не послужить уроком, примером для его соратников, учеников, товарищей по партии.
С высоты прожитого глубже понимаешь, чем в канув Октября стал VI съезд для его участников, для всех нас, для всей тогда еще малочисленной, но сплоченной, молодой по духу партии. Какой великолепной школой политической, философской, нравственной.
Трое на фотографии
"Два Петра и один Василий". Мой друг Ванюков. В гостях у старого фотографа. Портрет на стене. Чтобы человеку - вся земля... Частица революции.
...Старинное трюмо или "задник с колоннами". Нас трое на фотографии. Не по летам серьезные лица. Слева направо: Семенов, Ванюков и автор этих строк - старшие групп по охране VI съезда партии, "два Петра и один Василий", как нас тогда называли.
Было так.
Днем, когда делегаты накануне заключительного заседания 3(16) августа разошлись на обед, меня разыскал сияющий Ванюков.
- Пошли, Гренадер, фотографироваться.
Петя Ванюков - мой хороший товарищ. В 1916 году его, тогда рабочего "Розенкранца", тоже арестовали за революционную пропаганду. Сидели мы с ним в одной камере военной тюрьмы, попали в один дисциплинарный батальон только в разные роты. И второй наш срок - уже при Керенском - мы тоже отсидели вместе в Петропавловке.
В жизния я редко встречал более веселого, бескорыстного человека, чем Ванюнов. Из тех, кому для себя, кроме чисто вымытой сорочки, действительно ничего не надо было. На его лице спокойной мягкой улыбкой светились глава, вызывающие ответное доверие даже у тех, кто встречался с ним впервые.