— Ты мне лучше вот что скажи, чуть сбавил я ход. — Тогда, в пещере, ты использовал Силу. Ну и как? В смысле, что ты почувствовал?
Рукавой вмиг посерьёзнел:
— Я всё ждал, когда ты об этом спросишь. — Нойхэ замолчал на секунду. — В тот раз, поди и последний полагаю, я словно вернулся в годы своей былой молодости Серый! Таких рывков как у тебя, у меня не появилось, но… Я словно мог расколоть гору пополам, понимаешь?! Многих рахов я убивал клинком попадая по ним даже плашмя! — изумился рукавой, вспоминая. — Я буквально размазывал их, отправляя в небытие. В тот миг я наверное бы и мечом Тарталана смог бы орудовать не хуже, чем подарком твоего отца… — тут Варгон запнулся, и тяжело вздохнув бросил на меня тайком взгляд. — Даже несколько стрел отбил на лету, что добиться и молодому воину совсем не легко. На это были способны единицы на моей памяти!
Я достал флягу с водой и промочил горло.
— У меня, Сила проявляется когда ярость, искренняя и неудержимая, буквально закипает внутри. Ну или в моменты близкой смерти, не могу сказать точно. А что у тебя? Какое чувство в тебе было в момент пробуждения Силы?
Тут Варгон как-то стушевался, заёрзал в седле, явно затягивая с ответом. Я уже хотел было переспросить, но впереди раздался топот копыт и мы вмиг забыли про разговор, положив руки на оружие. Рукавой потянулся к притороченному сбоку лошади щиту.
Вскоре на дорогу выскочил всадник с гербом моего рода на груди. Едва завидев нас он замахал рукой и стал сбавлять ход.
— Что случилось? — с дрогнувшим сердцем задал я вопрос, едва боец на взмыленной лошади приблизился к нам.
— Беда, господин анай! — всадник еле сдерживал разгорячённого скачкой жеребца. — Из Лесовой прибыл староста и привёз труп! Говорит, что какая-то ведьма у них завелась, и убила одного из группы охотников, отправившихся в лес за добычей!
«Да твою же дивизию!…»
Не став больше терять время, мы пришпорили лошадей и рванули в город.
Староста деревни понуро опустив плечи стоял у воза. Мужик был уже не молод, но и далеко не старик. Он стоял у телеги, которую загнали на внутренний двор. Под окровавленной холстиной смутно угадывались очертания человеческого тела. Немного поодаль замерли мать и сестра. Тамари же нигде видно не было.
Спрыгнув с лошади, я не мешкая подошёл к повозке и откинул ткань…
Варгон аж присвистнул от увиденного, а проходившая мимо прислуга шарахнулась в сторону прикрыв рты.
Лежавший на окровавленной соломе истерзанный труп мало чем сейчас напоминал человеческий. Лишь уцелевшая часть от живота и ниже говорила о том, что перед нами человек. Всё что выше, напоминало просто груду мяса с вывороченными в разные стороны костями и внутренностями. Некоторые части скреплялись ошмётками кожи и частями уцелевшей одежды. Головы же не было и вовсе. Смрад от трупа стоял такой, что некоторые воины вокруг, побледнев, поспешили уйти. У меня создалось впечатление, будто бы тело просто взорвалось изнутри.
— Сколько живу, но такое вижу впервые. — негромко проронил рукавой, обходя телегу и рассматривая мёртвого.
Я почувствовал как к горлу подкатила тошнота, и поспешил прикрыть изувеченные останки обратно тряпкой.
— Позаботьтесь о мертвом. — хрипло произнёс я бойцам, и обратился к старосте, — Как звать?
Мужик словно очнувшись поднял на меня взгляд:
— Герхард, мой господин. А это, — он указал вялой рукой в сторону воза, — мой сын, Хварад.
Я сокрушённо покачал головой, проведя ладонью по лицу.
— Сочувствую твоему горю, староста. — подошёл я к нему и похлопал по плечу. — Сегодня, ты мой гость, Герхард. За ужином помянем твоего сына. А сейчас пойдём, расскажешь толком, что у вас там происходит.
Как выяснилось, появление ведьмы сопровождалось отнюдь не пресловутыми падёжем скота, болезнями и прочими напастями присущими такому событию, если верить нашим росказням, совсем нет. С её появлением в ближайших лесах стали появляться… зелёные, цветущие поляны! И это в период конца новня и начала водня! Ладно бы там в начале цветня, ещё можно было бы понять. Но сейчас, когда глубоко в лесах снега ещё по колено — это небывалое дело! Охотники сразу заподозрили неладное, но далее, чем бурное обсуждение феномена в деревенском кабаке, дело не пошло. Подивились, да и ладно. Но уже через два дня они наткнулись на саму ведьму. И снова, вопреки моим ожиданиям, это оказалась не скрюченная в три погибели карга, с бородавками на носу размером с грецкий орех и клюкой из человеческих костей, а юная девица. Прекрасная, беловолосая девушка пела нежным голосом мелодичную песню на непонятном языке и танцевала среди деревьев. При каждом её движении, вокруг неё, на глазах у изумлённых охотников таяли сугробы, и под её босыми ногами прорастала свежая трава и цветы! Едва охотники окликнули девушку, как она тут же исчезла, прыгнув за ближайшую ель.