«Куда девать деревья в своих лесах у меня и так немало идей! И „жечь его понапрасну“ в этом списке нет!»
Харт явился спустя пару часов, неся в руках увязанные фляги с водой.
— Я вот тут подумал, — едва дав нам напиться, заговорил алагат. — Если выйду сейчас, а вы потихоньку следом, то…
— Нет. — спокойно произнёс я, всматриваясь в чащу леса.
Хорст застыл с открытым ртом на полуслове.
— Но у нас нет проводников господин, и мы можем искать эту тварь бесконечно!
Я посмотрел на алагата:
— Четверо, мужик!… Она извела четверых! — злясь на весь белый свет, бросил я ему в лицо. — И неизвестно что сделала с теми двумя, которых применила колдовством!
Плюнув в сердцах, я присел у ближайшего дерева и обхватил голову руками. За то время что прожил в этом мире, наверное в первый раз я испытывал такое уныние. Вся эта ситуация с этой проклятой ведьмой выбила меня из колеи.
«Откуда только эта мразь взялась на моих землях!? Никак снова её заслали ко мне специально!? Уже понятно, что на севере какая-то властная тварь мутит воду. Но кто это может быть — для меня по сути неразрешимая загадка, если только не раскрою её случайно. Все эти имена именитых родов и их вассалов, по факту — белый шум на фоне! Я даже их толком запомнить не могу, не то что разобраться кто из них враг, кто друг, а кто так, с четвертинки на половинку. Так что, кто угодно мог отправить эту ведьму в мои леса, изводить людей. И зная меня, наверняка рассчитывали что я ломанусь… Зная… меня!?»
— Уходим назад! — подорвался я с места под удивлённые взоры спутников.
Хорст едва ли у виска пальцем не крутил, не понимая такую переменчивость моих решений.
Тарталан чуть пошатываясь встал, опираясь на свой огромный меч:
— Что не так? Я смогу…
— Дело не в тебе, Тарик. А во мне!
Вдруг, насторожившись, рах повёл своими длинными ушами и пристально посмотрел в глубину леса. Это заметили мы все, и вмиг обернулись в ту же сторону, похватавшись за оружие. В чаще леса, в нашу сторону, по нарастающей катилась волна непонятного шума.
— Разнак? — шепотом проговорил я глядя на сосредоточившегося раха.
Но он словно не видел ничего и никого, полностью сконцентрировавшись на том, что приближалось к нам. Рах дрожал. Кончики его покоцанных ушей мелко вибрировали в такт мандражирующему телу, выдавая в нём лютый страх.
«Да что же там такое, б#я!?»
На выжженную полянку вышел массивный серый волк. Его прижатые к голове уши, оскалившаяся пасть и вздыбившаяся шерсть на холке, многозначительно намекнули нам на дальнейшие расклады.
«Всего-то… Один волк!? Да мы зимой…»
Из кустов рядом с ним появилась ещё одна волчья морда и утробно зарычав, с таким же настроением уставилась на нас.
«Ну ладно, два…»
А потом вышли ещё. И ещё, и ещё! Серые с проседью холки тесно двигались между деревьев в невысоком подлеске. Не было ни скулижа, ни тявканья, ни рычания или пробирающего до мурашек волчьего воя. Ничего! Огромная стая уже не белых, а серых волков двигалась через лесную чащу не скрываясь.
«Род Всемогущий… Да их тут под сотню!»
— Разнак, — нервно облизав пересохшие губы, хрипло обратился я к раху. — Сделать можешь что-то?
Рах, дрожжа как осиновый лист на ветру, повернулся ко мне и я увидел на его лице отчаяние и ужас:
— Владетель… Сила…
А в следующий миг он разлетелся кровавыми ошмётками!
— Неет!!! — вырвалось у меня, и я машинально дёрнулся к нему, но от раха осталось лишь рваное тряпьё да кусок ступни на обгоревшей земле.
Позади послышался рык, и обернувшись я увидел Тарталана. Эквилианец словно на секунду впадал в безумие, но заметно старался совладать с собой всеми силами. Когда его тело сотрясала агония, то в эту секунду в глазах Тарика вспыхивало красное пламя.
— В нём пробуждается берсерк! — воскликнул встревоженно Хорст и словно забывая о волках, прикрылся щитом от Тарталана.
— Арнг'аку! — раздался скрипучий, едва ли узнаваемый женский голос, и здоровенный эквилианец рухнул как подкошенный.