Звук повторился снова! Он был похож на крик вороны смешанным со свиным хрюком. От этого странного сочетания, почему-то дрогнула душа.
— Чё за дерьмо? — уставившись на алагата, шёпотом спросил я, чувствуя как внизу живота зарождается мандраж в предчувствии опасности. — Может животина какая?
Алагат отрицательно качнул молча головой не сводя взор со входа в комнату. Положив факел на пол, он взялся за топор.
— Пойду гляну. — буднично брякнул Тарик, и перехватив факел в другую руку, достал нож. Махать в тесном коридоре своей заплечной рельсой ему будет явно не удобно.
Чутка пригнувшись, выставив вперёд руку с факелом эквилианец приблизился к выходу и шагнул в коридор. Его едва было видно сквозь проём, в свете еле горящего факела.
— Да вроде нич…
В тусклом свете и тенях промелькнуло нечто и с визгом вцепилась в Тарталана, валяя его с ног. Варвар заорал благим матом и тут же ему вторили с десяток хрюкающих карканий, отразившись эхом по каменному коридору. Не сговариваясь, мы с алагатом рванули на выход. Выскочив из комнаты первым, Хорст тут же схлестнулся с кем-то. Держа в одной руке сразу два факела, я наконец выскочил в коридор и не разбираясь ширанул мечом в неведомую тварь которая бесновалась на Тарталане. Оглушительно завизжав, это нечто обернулось и вцепилась пастью в лезвие клинка. Её лысый хвост, словно в агонии обмотал часть рукояти и моё предплечье.
«Крыса!!! Это крыса сукаааа!!!» — взорвалось у меня в голове и передёрнуло так, что я выпустил клинок.
Тарталан в крови от мелких порезов вскочил на ноги и бросился помогать Хорсту, который в этот момент сражался сразу с четырьмя тварями, еле успевая отбиваться от них, умело орудуя щитом и топором. У его ног уже лежало две зарубленных крысы, одна из которых корчилась в агонии исходя кровавой пеной из пасти.
Опомнившись, я рывком вынул из мёртвой туши меч и содрогаясь от крысиных визгов ворвался в суматошный бой.
В течении некоторого времени я не думал больше не о чём, кроме как не умереть здесь! Отвратительно воняющие мышатиной твари нападали одна за одной, не считаясь с потерями. В них не было ни страха, ни усталости, ни присущего всем живым существам чувства самосохранения. Ничего такого, что заставляет даже жестоких и охочих до убийства рахов, всё же отступить. И я бы понял, если бы это были обычные крысы, хоть и большого размера… Но они были одеты в хламиды и опоясанные кожаными ремешками! И хоть в большинстве своём они сражались когтями и зубами, всё-таки у некоторых были ножи и короткие палки с костяными наконечниками, пробивающими кожаную броню словно шилом! Этот факт я почувствовал на себе, заполучив два ранения в район живота, и только чудом избежав смертельного. Из-за того, что в сражении приходилось держать факелы в руке, я не мог воспользоваться щитом.
Перебив с десяток этих крысоподобных тварей, на мгновение мы в коридоре снова остались одни.
«Такое… Это невозможно! Крысы, и в одежде?!»
— Надо уходить назад, анай! — прорычал Тарталан утирая пот и крысиную кровь с лица. — Я видел, как одна из этих тварей сбежала. Думаю что она помчалась за подмогой. Надо уходить!
— Надо забрать всё, что лежит в сундуке!… Хорст! Давай свою сумку, вдруг в мою всё не влезет!
Схватив на ходу вещмешок алагата, я подбежал в полутьмах к сундуку и принялся распихивать его содержимое по мешкам. Кустарный типа «факел» догорел и потух, так что я в буквальном смысле закидывал всё на ощупь. Серая сталь хоть и светилась, но в каких-то уж слишком ограниченных пределах.
«Пара книг… материя какая-то… О, четыре слитка! Тяжёлые блин… Какие-то свитки… Опа! Два мешочка с грохотулями! Интересно… Всё!»
В коридоре послышались крысиные вопли. И их было много!
— Валим! — выскочил я из комнаты, и мы рванули с одним единственным еле горящим факелом обратно в зал с дырой в потолке.
Еле виднеющийся люк вверху и спущенное через него дерево едва-едва имели очертания. Мы и не заметили, как провели в этом подземелье почти весь остаток дня. Подгонять нас не нужно было, но лезть сразу втроём на ствол было бы крайне глупо.
— Давай анай! — рыкнул алагат, слыша приближающиеся звуки погони. — Одну сумку брось, я возьму!
Кивнув, не медля больше ни секунды, я полез наверх. Руки дрожали как у алкаша, нагруженная сумка то и дело цеплялась за сучки сползая со спины то вправо, то влево, из-за чего пару раз я чуть не сорвался.
— Я наверху! Давайте! — в адреналиновом нервозе прокричал я в провал едва оказавшись снаружи. На улице был уже глубокий вечер, и во тьме внизу не видно было ни х#я. Выглядывающая макушка бревна из люка словно утопала в чёрной бездне дыры.