— Стоило мне покинуть Хайтенфорт, как в ваших рядах появились смутьяны и принялись мутить воду! — начал я говорить. — Одни из вас, прозябали в своих деревнях, не имея ни храбрости, ни навыков противостоять злу в этих землях! Другие — упали до банального грабежа зерна с моих полей, прячась в лесной глуши, словно одичалые звери! — я вытащил с тихим шелестом меч из ножен.
Ряды бойцов непроизвольно дрогнули. Варгон сплюнул в сторону, продолжая сурово всматриваться в их лица.
— Одних — я вооружил, обучил, дал шанс научиться защищать себя, свой дом и близких! Дал пищу, кров, и ясную цель в будущем! Вторым — подарил прощение за преступления, дал второй шанс обрести доброе имя, служа роду Фортхай! — я шагнул вперёд… и фенрировцы упали на колени склонив головы. — В то время, как ваши братья по оружию сражались в битве с разбойниками и звергами, покрывая себя великой славой и принимая смерть с честью, вы… Поднимите сука головы, и посмотрите мне в глаза!!!
Бойцы один за одним стали обращать на меня взоры, но получалось это сделать далеко не у каждого. Некоторые и вовсе не смогли это сделать, то ли от стыда, то ли от страха. Варгон прошёлся по таким и хлёсткими ударами рукояти плети помог обрести им решимость:
— Выполнять волю аная!
Едва все взоры бойцов были обращены ко мне, я продолжил:
— Когда среди вас сеяли смуту, вы молча наблюдали за этим, и ничего не делали! — я вытянул меч вперёд и обвёл им бойцов. — Я мог бы казнить вас всех за предательство! Но я дам вам шанс, последний клянусь Словом! Больше не будет никаких ссылок в каменоломни или порки! Кара за смуту в рядах Фенрира — смерть! За побег из Фенрира — смерть! За трусость и малодушие — смерть! — я убрал меч в ножны. — За службу в Фенрире, каждой семье бойца, будет пожалована земля в собственное дело! — я мысленно усмехнулся враз раскрытым от удивления ртам, в том числе и у Нойхэ. — Тем, у кого нет семьи, по прошествии пяти лет службы в отряде, так же будет дан надел! У кого из вас имеются близкие родственники в других землях, передайте им, что они могут прийти ко мне и так же получить кусок земли, и жить в туримасе рода Фортхай как свободные люди! Особенно отличившиеся в службе — будут мною возведены в урумы! У меня всё.
Развернувшись на каблуках, я зашагал прочь.
— Эдак ты все земли разбазаришь, — пробурчал рукавой хлюпая по талому снегу сапогами.
Я поздоровался с откидывающим деревянной лопатой снег торговцем Ронди, проходя мимо его лавки.
— Там где кнут, должен быть и пряник. — ответил я, перешагивая через лужу и едва не поскользнулся. — Эдак мы потонем в болоте скоро! И это ещё с учётом того, что снег вывозили обозами.
Варгон чертыхнулся, взмахнул руками и едва устоял на ногах вслед за мной на предательском ледке скрытом под лужей:
— Так и есть! Раньше в стене были желоба что выводили воду наружу. А теперь они куда-то делись, словно их и небыло вовсе…
— Скорее всего их просто занесло мусором. Да и стена может просела. Кто его знает, на чём она стоит… Ты мне вот что скажи, — я подождал пока он поравняется со мной. — Ходят слухи о какой-то там ведьме в Лесовке. Слыхал про такое?
Рукавой придержал за руку поскользнувшуюся женщину, которая проходила в этот момент мимо нас, держа в одной руке накрытую корзину, а в другой руку девчушки лет восьми, семенящей шаркающим шагом вслед за матерью. Женщина охнула и отблагодарив его улыбкой, двинулась дальше.
— Слыхал я конечно. Мужики в таверне Фронди болтали, а я ухо грел.
— Думаю съездить туда. Люди напуганы, в лес боятся ступить.
Варгон сдвинул шапку на затылок и шмыганул носом.
— Суеверные брычи, что с них взять!
«Суеверные? И это в этом-то мире, где есть магия и призраки в криптах?! Как по мне, так такое определение тут в принципе должно отсутствовать.»
— Ну знаешь — суеверия, или не суеверия, но лишний раз показать, что анаю не похрену на его людей, делу не помешает! Да и заодно сталь туда отвезти с образцом меча. Только я не знаю в эту Лесовку дороги. Где она кстати находится, деревня эта?
Мы беседовали шагая не спеша к Большому Дому, придерживая разговор когда кто-то проходил мимо.
— С десяток охотничьих подворий к западу от Вербок, не доезжая полудня до них.