- Я рада за тебя и твою маму. Редко, когда мужчины готовы принять чужого ребенка, а он тебя полюбил. Значит у вас очень дружная семья.
- Это точно. Мы любим проводить время вместе, - я немного загрустила. Мы так давно не виделись с бабушкой. Я понимаю, что у нее работа, но мне так ее не хватает. Порой я чувствую себя одинокой и никому не нужной, - А у тебя какие родители? - я замерла. О, об этих людях я не думала уже очень давно. Мне хочется забыть, но как только я почти справляюсь с этой задачей, кто-то снова напоминает.
- Лиз, давай договоримся. О моих родителях не спрашивай, пожалуйста.
- Это что-то очень...нехорошее? Я больше не буду спрашивать, но можешь сказать почему нельзя о них говорить?
- Они меня бросили, когда мне было 6. Этого достаточно, я не хочу вспоминать.
- Хорошо. Извини, - сказала она.
- Ничего страшного, - мы уже шли по коридору в нашу аудиторию, как сзади раздался знакомый женский голос, но это не подруги. Я знаю, что Марти уже давно здесь, она сказала, что мы встретимся на перемене, так как ей нужно повторять что-то, Лера придет ко второй паре, хочет прогулять свой нелюбимый предмет. Но голос девушки реально знакомый.
- А вот и наша старая знакомая, Дарья Брайтман, - я обернулась и не поверила своим глазам. Демидова? Да ладо! Серьезно? Теперь она крашеная блондинка, туфли от Casadei на высоченных черных каблуках тысяч за 50 минимум, в короткой черной мини-юбке от Givenchy за 146 тысяч, у меня такая же есть, поэтому знаю точную цену; красной рубашке от Victoria Beckham за 50 тысяч, слишком яркая, видно в ней за километр, у меня такая же только бежевая, смесь вискозы и шелка, очень приятная к телу, рюкзак Jimmy Choo в нюдовом оттенке стоит 85 тысяч. Да, Демидова продолжает носить кучу брендов сразу. Я все еще молчу про украшения, которых на ней не мало. Кстати, она еще покачала себе губы, слава Богу, что не сильно, ей вообще не идет, стала обильно красится, куча тональника на лице, брови очень черные и яркие совершенно не вписываются, выглядят, как два пятна на лице, губы накрашены розовым блеском. Она начала подходить ко мне и вот, когда уже была на расстоянии полуметра от меня, мне в нос ударил ее резкий запах. Она перебарщивает, и это мягко сказано, с духами, - Поздравляю, теперь ты звезда и этого университета. Вот только теперь ты засветилась в другой сфере.
- О чем ты? - она меня раздражает. Не вижу смысла тратить время на это...непонятно что. Рядом с ней еще две курицы. У одной губы просто трэш, как можно накачивать себе такие вареники? Кому вообще это нравится?А на другой столько яркой одежды, она думает, что это так модно? Нет, я согласна, что что-то яркое в твоем образе должно присутствовать, но когда яркое все...Нет, это перебор!
- А ты еще не знаешь? Об этом! - она указала за мою спину, там на доске объявлений были мои фото, во вчерашнем шедевре из полтенца. Я усмехнулась, - Тебе что, смешно? - а вот и попалась. Это ее разочарование и грусть выдали ее полностью. Это она развешивала фото. Валконского не было, когда я выходила из универа, раз, а второе, он бы не стал два раза меня подставлять, наша война как настольная игра: сначала ходит он, потом я, и так до конца по-очереди.
- Да, мне смешно, - Лиза рядом немного прифигела, смотря на эти фото, но видя, что я спокойна, успокаивается, - К чему все это? Ты решила показать всем мои прекрасные ноги? Или что? Пыталась меня опозорить? Знаешь, я же здесь не голая. Даже горжусь собой, что нашла смелости выйти в таком виде из здания, а не просто из раздевалки. Мне удалось найти выход из ситуации. Ты хотела меня опозорить, но здесь нечего стыдиться, все здесь уже знают, что у нас с Валконским война, так что подобное в порядке вещей и то, как я выкрутилась из этой ситуации, заслуживает аплодисментов, - вдруг сади реально раздались аплодисменты. Мы с Лизой повернулись, а там толпа, что собралась поглазеть на эти фото, стояла и аплодировала. Это сейчас насмешка, сарказм или они реально считают меня смелой? Вдруг несколько девушек стали снимать фото с доски объявления. они их порвали и выкинули в окно, продолжив мне аплодировать. Да ладно? Они не шутят?