– И шо? Будешь стрелять?!
– Ты слишком пьяный, Джонни, – ласково сказал Пухлый. – Тебе за руль нельзя. Ты же это понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы мы, этсамое, врезались в какое-нибудь дерево? Нет? Поэтому, тебе бы присесть назад, закрыть глаза и отдохнуть.
Джон переступал с ноги на ногу, пытаясь устоять на месте. Немного погодя, он сказал:
– Ладно! Поехали! Пухлятина тощая… Этосамый долбаный. Поехали! Слышал?
Джон обошёл машину и сел на переднее пассажирское сиденье. Пухлый спрятал своё оружие, подобрал пистолет, о котором уже успел забыть Джон, закрыл заднюю дверь и сел в машину.
Он некоторое время смотрел на Джона, что сидел с полузакрытыми глазами. Джон почувствовал, что на него смотрят и повернул голову:
– Шо т…тебе? Ехай давай!
– Я оставил там аккумулятор и осветительную ленту. Дверь я, конечно, закрыл, но где гарантия, что туда не проберётся кто-нибудь и не ограбит нас?
– Ты ш…шо сдурел, Пы… пухлый, а? Кто туда проберётся? С-с-су… суслик?! – Джону мешала говорить сильная икота.
– Завтра к вечеру нужно вернуться сюда и, этсамое, забрать всё. А если объявится Заяц, то я поеду сюда с ним. Попробую запустить эту штуковину.
Джон икал и смотрел на приятеля. Он молчал. Пухлый понял, что сейчас с ним разговаривать бесполезно, завёл машину и выехал на широкую дорогу.
Фары далеко освещали путь. Машина набрала приличную скорость и исчезла в перспективе.
Глава вторая. «Папа»
Заяц снял экзоскелет, спрятав его во второе дно багажника. Все вещи, что пришлось вытащить, он снова сложил обратно и захлопнул дверь.
Он тяжело вздохнул, стоя возле машины, и стал озираться по сторонам. Вокруг никого не было. Ночь вот-вот должна была кончиться, – на востоке небо серело возле горизонта.
Двадцать минут назад он привёз своих бесчувственных пассажиров и при помощи экзоскелета перетащил их в здание, что возвышалось неподалёку.
Это был большой корпус старой больницы. Ким и Ива теперь лежали на койках подключённые к аппарату искусственного дыхания. Заяц вначале планировал сделать им переливание крови, но потом подумал, что у него есть гораздо более действенное средство, подходящее к любому человеческому организму. Это был своеобразный «эликсир жизни» – небольшой флакончик с прозрачной жидкостью. Он хранил его, как зеницу ока, зная, что это средство – единственное, аналогов которому никогда уже не будет. Жидкость была обыкновенной дистиллированной водой, но в ней были растворены миллиарды бионических роботов, каждый из которых был величиной не более атома.
Чтобы не терять драгоценное время, Заяц, как только положил своих новых друзей на койки, достал из машины свой чудо-флакончик и влил небольшое количество жидкости в рот сначала Киму, потом Иве. Как он знал, нанороботы, почувствовав благоприятную среду, вышли из анабиоза и начали свою деятельность, распространяясь по организму с огромной скоростью. Они действовали на весь организм в целом: налаживали работу внутренних органов, сращивали трещины и надломы в костях, стабилизировали работу сердца, повышали иммунитет, заживляли внешние раны, обновляли кровь, и многое другое, делая всё для того, чтобы пациенты в самые кратчайшие сроки почувствовали себя лучше, а затем – наступало полное исцеление.
Заяц ещё никогда не использовал этот флакончик, но знал, что во времена человечества было проведено множество опытов, и все результаты были просто сногсшибательными – подопытные полностью излечивались даже от самых сильных вирусных штаммов. При этом, средство не имело противопоказаний и побочных эффектов.
Но Заяц был собой очень недоволен. Он ругал себя и бил кулаком по макушке, приговаривая, что он дурак и простофиля:
– Посиму я слазу не влил им это следство?! Ведь моза была слазу! А я забыл! Дувак! Забыл! Как моза быва забыть? Они бы узе поцти выициись бы!
Мальчик вбежал в палату, где горело несколько толстых свечей, разгоняя ночную мглу, и осмотрел пациентов. Дыхание у молодых людей было ровным, раны не кровоточили, пульс был в норме и даже появился еле заметный румянец на щеках.
– Хаасо, - сказал юный целитель и, широко зевнув, устроился в небольшом кресле, что стояло около стены.
Он долго осматривал помещение. Все стены были выложены бледно-розовой плиткой, а с потолка свисали два огромных светильника. Наверняка, это когда-то была операционная. Заяц не был здесь ни разу. Проезжая мимо этого больничного корпуса, он наугад остановился, заметив приоткрытую входную дверь.
Мальчик, хоть до сих пор ругал себя за забывчивость, теперь мог быть собой доволен, – он выполнил своё обещание – вылечил своих друзей! Он поудобнее устроился в кресле, подтянув ноги к подбородку. Он устал. Глаза всё время норовили закрыться, но мальчик боролся со сном, не желая пропустить тот момент, когда его друзья очнутся. Но усталость и бессонная ночь перебороли его. Он уснул, уткнувшись лицом в коленки.