Учить детей оказалось довольно увлекательным занятием. По крайней мере, проблем и стрессовых ситуаций у Катерины, по причине нового для неё дела, не возникло. А вот, бесконечно длящийся без Майлина день, был основательно загружен. Первую его половину Катя посвящала детям. А после обеда за ней приходил Санари и порталом утаскивал в своё ведомство. И если бы не Ремтон, помнящий о том, что организм беременной женщины нуждается в отдыхе, в тишине открытого для неё архива Катерина могла бы просидеть и до утра.
Со свойственной ей скрупулезностью, просеивала Катя добываемую ею информацию. Увы, но ничего, способного навести на след похитителей Майлина, ей пока не попалось. Но на один интересный и весьма важный для Лоттарии документ она наткнулась.
Оказалось, что напрасно корила себя Лотта, сожалея об упущенной возможности спасти отца Диттера от уготованной ему императором Овертином участи. Его императорское величество в этом важном вопросе повёл себя весьма предусмотрительно. Катерина несколько раз перечитала документ, повелевающий в течении суток, подаренных им принцессе для прощания с любовником, тщательнейшим образом охранять подступы к храму, дабы немедленно привести приговор в исполнение, не допустив Лоттарию и Лейтона к алтарному камню.
Это Лотта не знала, что предложить алтарю можно не только венценосную кровь. Овертину Истарийскому о том было хорошо известно. Прецеденты имелись, их просто тщательно скрывали. Какой же новоявленный император откажется признаться в своём, ранее хранимом в тайне, родстве с правящим домом?
Не было у Лотты шанса. Зря изводила она и себя, и Ремтона. О чём Катерина и поспешила сообщить своей, запутавшейся в чувствах и желаниях, подруге. Пусть хоть Рем будет, наконец, счастлив со своей императрицей, умудряющейся изрядно выносить ему, и без того измученный, мозг.
Даже своих любимчиков Судьба не наделяет всем и сразу. Так думал, успокаивая себя, Ремтон Дигрант, нечаянный император империи Истар. Нет, он даже в мыслях не жаловался и не упрекал свою Богиню, стоически принимая посылаемые ему испытания. Но счастья хочется каждому. А Ремтону, несмотря на потрясающую удачливость, отчаянно не везло с женщинами.
Принцесса Лоттария по собственному желанию соединила их судьбы. Скиталец и не чаял подобного исхода для своей безнадёжной любви к ней. Отойдя от шока, вызванного столь крутым поворотом на его жизненном пути, Рем не стал скрывать от желанной женщины, как давно и страстно нуждается в ней. Но его искренний горячий порыв, наткнулся на холодное неприятие. Настаивать Ремтон не стал. Он никогда никому не навязывался. И если в сердце его принцессы не нашлось для него места и оно всё ещё занято другим, то так тому и быть. Хоть горечь разочарования и ударила наотмашь острой болью. Отдушиной для мужчины стал груз неотложных державных дел, требующих незамедлительного решения.
Ремтон ни к кому не испытывал настолько ярких и сильных чувств, как к этой обманчиво беспомощной красавице, обладающей, как выяснилось, сильным и вздорным характером. Лотта только казалась хрупкой и слабой. Пусть, в силу своего воспитания, она и нуждалась в мужской опеке, но безвольной и нерешительной не была. И то, что зачастую принятые ею решения были импульсивными и непродуманными, не мешало упрямой Лотте следовать им. Она страдала сама, мучила других, но очень неохотно расставалась со своими заблуждениями, не способная с лёгкостью признать ошибочность своих суждений.
Лоттария и Ремтон могли ещё долго страдать, избегая супружеской спальни. Она, мучимая виной и сомнениями. Он, не способный переступить через затаённую обиду. И всё же, Лоттария стремилась как можно чаще попадаться мужу на глаза, неосознанно нуждаясь в нём. А Ремтон, щадя чувства и гордость своей жены, умело скрывал ото всех свои редкие мужские грешки. Может потому, что замечал её смятенные взгляды, чувствовал, что не так он и безразличен Лотте, как она сама продолжает думать. Ему бы уделить ей больше внимания. Но времени на то не хватало. Его неприступная принцесса ждала от него решительных действий. А Рем боялся именно этим всё испортить.
Катерина, наблюдая за их глупым топтанием друг возле друга, недоумённо пожимала плечами, не одобряя обоих. Она вручила найденные ею документы императрице, в надежде, что Лотта поймёт всю глупость своих терзаний и сжалится над Ремом, которому поддержка жены в это трудное время была как никогда необходима.