Потом просто сильно затягиваешься сигаретой и медленно выдыхаешь облако густого дыма вокруг себя. Это должно остановить мерзких похотливых самок хоть ненадолго.
Никогда столько самок одновременно не хотели добиться тебя.
Случайно… Невольно… Твой взгляд опять падает на мешок у тебя в ногах и на яму рядом. Ты смотришь на неё, думаешь и даже затянуться не можешь.
Ты вырыл её заранее. Ещё вчера.
Просто ещё вчера ты знал, что случится сегодня. А случится сегодня вот что…
Сжимаешь оранжевый фильтр сигареты губами покрепче, наклоняешься, резко отрываешь мешок от земли и укладываешь его в яму. Стараешься делать это как можно аккуратнее, хотя понимаешь, что всё это впустую. Твоя аккуратность здесь и сейчас никому не нужна.
Яма неглубокая. Всего около полуметра.
Эта глубина – 50 см – указана в правилах захоронений домашних животных для Москвы и Московской области. Все прочие регионы обычно руководствуются этими же нормативами.
Яма для захоронения домашних животных в глубину должна быть не менее полуметра.
Если ты хоронишь домашнего слона, то яма должна быть глубже.
Если ты хоронишь морскую свинку, то яма должна быть не менее 50 см.
В джутовых мешках хорошо хранить не только сахар, муку или цемент. В них можно хранить что угодно.
Укладываешь мешок в вырытую тобой яму и, затягиваясь густым сигаретным дымом, смотришь. Ты видишь тёмное мокрое пятно, проступающее через серо-жёлтую материю мешка.
Это не слёзы.
Это моча.
Ветеринар предупредил, умывая руки в ванной, что после введения дитилина сердце собаки остановится. Он сказал, что мышцы её тела расслабятся. Ветеринар сказал: расслабятся все мышцы.
Он сказал: уретральный сфинктер тоже…
Когда ты укладывал бездыханную Эрну в мешок, на линолеуме уже была небольшая прозрачная лужица…
После смерти она обделалась. Обделалась по-маленькому.
Смотришь на подмокший мешок, лежащий в неглубокой яме, и чувствуешь, как внутри тебя всё замерло. Ты стоишь, медленно затягиваешься сигаретой и вспоминаешь свою любимую собаку, которая служила тебе верой и правдой целых двенадцать лет.
Вспоминаешь её маленькой, в месячном возрасте, когда она, похожая на лохматый шарик, на кривых лапках с разбегу запрыгивала на твою кровать, гоняясь за тобой по квартире, с высунутым от восторга языком.
Вспоминаешь её умные глаза, которыми она смотрела тебе прямо в душу, когда пыталась понять твои странные слова, в недоумении склоняя голову влево.
У Эрны были очень умные глаза. Даже у людей такие глаза встречаются редко. Очень редко.
За последние двадцать восемь лет у тебя не было существа более близкого, чем твоя собака. Та самая, собака, что сейчас лежит в виде мёртвой лохматой кучи мышц и костей в твоём джутовом мешке.
Ты замечаешь, что комары опять роями вьются вокруг твоего горячего тела. Хотят напиться твоей крови.
Нервно перекатываешь обслюнявленную сигарету из правого уголка рта в левый и невольно пытаешься раскрыть свои веки как можно шире – это пот, ручьями струящийся по лбу, разъедает розовую слизистую оболочку вокруг твоих глаз.
Утираешь тыльной стороной ладони скользкий пот со лба и, развернувшись, идёшь к машине за лопатой…
Человек – странное существо.
Невзирая на всю этическую надстройку, культуру и религию, это всё же самое жестокое порождение нашего мира.
Во втором классе тебе читают рассказ о маленьком Володе Ульянове. О том, как Володя, играя, разбил любимую вазу своей мамы. О том, как его мучила совесть. И о том, как он всё-таки во всём признался своим родителям.
А потом ты идёшь с коричневым ранцем домой, встречаешь друзей, бродящих по округе с рогаткой из кленового кустарника в поисках интересных мишеней, присоединяешься к ним, и вы эту мишень находите.
Метко пущенный рогаткой камень сражает банального городского голубя наповал, и тот, сложив крылья, пикирует с крыльца подъезда прямо на тротуар. Он был ещё жив, но мог лишь безуспешно бить левым крылом по асфальту, крутясь вокруг своей оси.
Тогда вы уволокли голубя подальше от людских глаз, ты подобрал с земли кусок прозрачного зелёного стекла и принялся перерезать раненной птице горло.
Стеклом перерезать голубю горло не так и просто, поэтому процедура походит скорее на перепиливание. Корявыми пальцами левой руки, сухожилия которой повреждены, оттягиваешь голову птицы в сторону и обломком стекла принимаешься со всей своей мальчишеской силой чиркать по горлу – туда-сюда, туда-сюда…