— Решать, конечно, только вам, — Алан ждал Адриана, опершись о стену, — но если ты решишься, то мы сделаем все, чтобы помочь вам. — Алан смотрел на своего хозяина серьезным взглядом.
— Я благодарен вам за это, — Адриан не ожидал от своих птенцов такого отношения, — Так, стоп… то есть, вы уже обсуждали эту тему?
— Ну конечно обсуждали, — серьезное выражение лица опять сменилось хитрой улыбкой, — Между прочим, Анна и Мари начали все это. Мы всего лишь пали жертвами их железных выводов.
— Чертовки… — Адриан оделся, и вампиры направились к выходу.
Через полчаса охотник был уже готов и ждал внизу, пока соберутся все, кто приходил с ними. При этом мужчина старательно отводил взгляд, чтобы, о Боги, с ним никто не заговорил, и поэтому старательно разглядывал носки своих сапог.
Два вампира вышли из комнаты, где Адриан приводил себя в порядок. Все уже собрались, и перворожденный, поприветствовав членов совета, направился в выходу, мимолетно находя взглядом Трэина и сразу же отводя взгляд в сторону.
====== Глава 19 ======
Добравшись до поместья тем же способом, что и до борделя, Трэин уже собирался слинять в комнату, но его выловил Октас, который практически умолял сыграть в шахматы. Кажется, другие вампиры не рвались играть с ним, а потому, это делать пришлось Иному. Они успели сыграть только одну партию, когда за окном начал заниматься рассвет. Сославшись на усталость, охотник выскользнул из гостиной и вернулся в комнату. Он проиграл Октасу эту партию, потому что на протяжении всего времени пытался вспомнить, насколько же далеко они с Адрианом успели зайти. Переодеваясь для сна, он бросил взгляд на свое отражение в зеркале. Метка сильно выделялась на коже спины, будто радуясь той близости с хозяином, что была недавно. Опустив взгляд ниже, Трэин замер. На бедре виднелось пять небольших, чуть продолговатых синяка. Повернувшись другим боком, мужчина увидел точно такие же синяки.
— Ничего не понимаю… — нахмурившись, пробормотал он, проводя рукой по следам, будто надеясь, что они сотрутся, но вместо этого у него появилась странная догадка. Медленно пальцы легли на каждый синячок, показывая, что следы появились именно так. Вот тут он все вспомнил. По мере того, как воспоминания ночи проносились в его голове, менялся и цвет его лица. Сначала пепельно-бледный, но постепенно меняясь на пунцово-красный. Мучительно застонав, он закрыл лицо ладонями и опустился на кровать.
Его губы на своих губах.
Руки ласково касающиеся кожи.
Ловкие пальцы проникающие внутрь него.
Его губы на…
— Нет. — рухнув на простыни, он свернулся клубком. В паху начинало ныть, разливаясь внизу живота жаром. Его возбуждали эти воспоминания, это и пугало. Стыдливо краснея, он накрыл ладонью пах, чуть сжимая его, и чувствуя, как по телу пробегают заряды удовольствия.
Он сам взбирается на брюнета, касаясь рукой его плоти…
Рука скользит вниз, обхватывая уже твердый член у основания и чуть сжимая, чтобы затем двинуть ладонью по стволу.
Мужчина жмурится, крепче сжимая губы, лишь бы не вырвался стон. Нет, это не может доставлять ему удовольствие…
Стоны Адриана, его движения бедрами…
Тело охотника содрогнулось от наслаждения, резко пронзившего его. Не сдержавшись, Иной выгнулся и тихо застонал, а после почувствовал влагу в своей руке.
«Боги, да за что мне все это?» — мысленно спросил он, глубоко дыша и сгорая от стыда. Поднявшись, сероглазый на негнущихся ногах зашел в купальню. Должна быть хоть какая-то вода, ему нужно было охладиться.
На следующую ночь в поместье витал едва уловимый дух радости. Гости наконец-то покидали их. Стоя со всеми внизу, Иной мечтал том, чтобы они наконец-то ушли. После произошедшего, рядом с Адрианом он чувствовал себя крайне неловко, а потому, мысль покинуть этот дом казалась особенно заманчивой. Кстати, он так и не видел Михаэля. Кажется, он ушел раньше всех.
«Скатертью дорога», — мстительно думал охотник, уже не уверенный в том, что при их встрече блондин выжил бы. Пожалуй, единственные, с кем он тепло попрощался, были Мадлен и Октас. Причем, когда он прощался с вампиршей, она сунула ему в руку небольшой бумажный треугольник, шепнув, чтобы он открыл его позже.
Но вот, гости разъехались, а Трэин направлялся к кабинету Адриана, с намерением потребовать снятия метки. Практически у самой двери он вспомнил о послании женщины. Выудив его из кармана, Иной развернул бумагу.
«Я наблюдала за вами. И знаешь, я придумала желание. Берегите друг друга».
Качнув головой, Трэин убрал бумагу в карман.
«Простите, миледи, но это желание я не смогу выполнить…» — сделав глубокий вдох, он коротко постучал и открыл дверь.
— Адриан. — зайдя в кабинет, он закрыл за собой дверь. — Они уехали. Мне тоже пора возвращаться. — больше ничего не было произнесено. Вампир сам знал о том, что это значит.
Перворожденный медленно открывает глаза и внимательно смотрит на вошедшего. Эти сутки прошли как в тумане, вот и сейчас он сидел в своем кабинете, погруженный в мрачные думы.
«Мне тоже пора возвращаться…» — эхом повторяется в голове, а сам вампир просто кивает Трэину на место напротив, приглашая сесть.
— Снимай рубашку. — сухо произносит он. Порой, брюнет сам не замечал, что, стараясь скрыть эмоции, он становится излишне черствым. Сейчас так много хотелось сказать, но в то же время Адриан понимал, что лучше не стоит. Поэтому по большей части он молчал.
На протяжении всего времени в комнате царила тишина. Возможно, так было и лучше. Лишние слова могли только все испортить.
Повернувшись к вампиру спиной, Трэин пытался расслабиться. Ведь он ждал именно этого: сейчас метка будет снята, и он будет свободен. Ведь так?.. Вот только мысленные уговоры самого себя действовали не очень-то хорошо. Чувствуя Адриана, ему казалось, что они находятся слишком близко, непозволительно близко. Очень некстати всплыли не самые праведные мысли о том, какое развитие событий здесь могло быть, если бы Иной пришел сюда для другой цели, отчего беловолосый крепко зажмурился, стараясь отогнать странные видения.
Охотник выполнил его указание, и Адриан так же жестами попросил его встать и повернуться к нему спиной. Рассматривая свою метку, Адриан не мог не заметить то, что она стала будто бы ярче, четче, и роза в середине казалась живой. Качнув головой, вампир прикрыл глаза и сосредоточился, стараясь нащупать нити, которые соединяли их.
Открыв глаза, он видит их. Они словно красные ленты тянутся от вампира к охотнику, соединяя. Пульсируют, словно живые, и понимают, что случится что-то неизбежное. Адриан аккуратно берет пальцами правой руки одну из нитей. Она жалостливо вибрирует в его руке, будто умоляя не совершать этой ошибки, а от этого еще сложнее сделать то, что должен. На левой руке появляются когти, и ими он разрезает ленту, ощущая легкий укол боли, что раздался где-то в районе сердца.
Внезапно в глазах потемнело, отчего охотник чуть было не потерял равновесие.
«Что это?» — кожей спины он чувствовал легкие колыхания воздуха, а значит, Адриан делал что-то руками. Но почему больно где-то в груди? Почему на него накатывает волна ужаса, когда следующая связующая нить рвется? А клеймо будто поощряюще грело ногу, вновь напоминая о себе, и у Трэина появилось отчетливое желание избавиться от него, содрать кожу или мясо до кости, лишь бы его больше не было. Ужаснувшись этой мысли, мужчина не заметил, когда брюнет закончил с нитями. В теле появилась слабость, как если бы из него разом вытянули все силы, но это было лишь начало.
Остальные нити, когда Адриан их отрезал, точно так же, как и первая блекли, пока не исчезали совсем. Еще одно недлинное заклинание на Древнем преобразует краску обратно в кровь, вот только роза все никак не хотела исчезать. Поднеся к рисунку руку, брюнет чувствует под пальцами бархатные лепестки. Казалось, что они вот-вот шевельнутся от легко ветерка… Ничего не понимая, перворожденный сильнее надавливает на рисунок и видит, как сминаются нежные лепестки, оказываясь глубже, уже в теле Иного. Пальцы с длинными ногтями проникают под бутон и цепляются за стебель.