- Прошу... пойдем в спальню... – прошептал он в желанные губы, отрываясь ровно настолько чтобы произнести отдельные слова. И снова сплетаясь в жарком поцелуе. Проводя языком по контуру губ, ласково касаясь удлиненных клыков. – Я... больше не могу... – мучительно простонал Трэин, прижимаясь к перворожденному всем телом.
Руки гладят сильное тело: плечи, спина, бока. Проходятся по пояснице, задевая ложбинку между ягодиц. Охотник будто горел, а разгоряченная кожа чувствовала любовника слишком хорошо. Хватая брюнета за руки, сероглазый тянет его на себя, заставляя выйти из купальни. Они буквально вслепую выбираются из купальни и пытаются таким же способом найти выход в комнату. Поцелуи не прекращались, лишь иногда переходя на шею, ключицы и плечи. При очередном шаге в сторону двери, ноги путаются в штанах, и Трэин спотыкается, ударяясь плечом о стену, однозначно будет синяк, но его это не волнует. Руки вновь сжимают длинные пряди, а он до конца освобождается от штанов, оставляя их валяться на полу. Боль на миг отрезвляет, напоминая об одном моменте.
- Заглушающее... – шепчет Иной. Уже у самой двери рывком прижимает Адриана к стене, сжимая своей ладонью его, а рука ведет по груди и вниз живота, касаясь напряженного члена и чуть лаская его, но тут же отнимая руку, стоит только вампиру толкнуться бедрами. Нет, не так. Он хочет чувствовать его внутри. Лишь одно воспоминание об удовольствии, что ждет впереди, заставляет застонать в поцелуй и крепче прижаться к возлюбленному болезненно твердой плотью.
Адриан пытается поставить заглушку, но действия Трэина не помогают сосредоточиться. С трудом, но все же требуемое было выполнено, и мозг полностью отключается, оставляя тело во власть ощущений.
На удивление, в комнате они смогли добраться до кровати, ни во что не врезавшись. И вампир с удовольствием придавливает сероглазого к кровати своим весом.
Чувствуя над собой Адриана, он с каким-то внутренним трепетом смотрит в красные глаза. Разве можно за столь короткий срок вот так отдаться в чью-то власть? Позволить делать с собой все, что угодно? Оказывается, можно.
Одной рукой завести руки охотника над его головой и заставить держаться за изголовье.
- Не отпускай.- совсем легкий поцелуй остается на губах Трэина, и Адриан снова ласкает тело охотника перемешивая ласковые прикосновения и пока еще легкими укусами и царапинами.
Послушно зацепившись руками за изголовье кровати, Иной понял, что в этом вампире определенно умер великий инквизитор. Ну, нельзя так сладко мучить! Закусывая уже опухшие от поцелуев и укусов губы, Трэин еле сдерживался, чтобы не стонать в голос. Для этого еще было рано. Выгибаясь под чувственными ласками, он успел пожалеть, что не может пошевелить руками, чтобы прикоснуться к Адриану, вот так же заставить его мучиться. Хотя, кого он обманывает, у него бы не получилось так же.
сероглазый подрагивал от нетерпения и желания, чувствуя, как теряется рассудок, а пальцы уже начинали неметь от напряжения. Еще чуть-чуть и он просто отломит кусок дерева, пытаясь хоть как-то выместить напряжение.
Зубами захватить сосок, чтобы затем зализать языком, стирая причиненную боль, пойти дальше, оставляя несколько следов от зубов на животе. Выступающие тазовые косточки покрываются легкими поцелуями. Ниже, избегая возбужденного члена, оставляя поцелуи на внутренней стороне правого бедра и уже укусы на левом.
- Перевернись.- он терялся в ощущениях, а Адриан получал наслаждение от тог, что его ласки доставляют Иному удовольствие. Сначала, охотник не понял, что от него хотят, затуманенные желанием глаза непонимающе посмотрели на перворожденного и только через несколько секунд до него дошел смысл слов. Трэин переворачивается на живот, и Адриан обнимает его за талию, заставляя опереться на локти и приподнять бедра. Выполнив просьбу, охотник захлебывается от новых ощущений и какой-то легкой обиды. Он тоже хочет почувствовать его под своими губами, то, как он будет дрожать под его руками... Но все это теряется от новых ощущений.
На спине так же расцветают засосы, которые перемежаются с касаниями языка.
Поняв, в какой пошлой позе он сейчас находится, Иной смущенно покраснел. У перворожденного напрочь отсутствовал какой-либо стыд! А может, это Трэин был слишком скован и ничего не понимал... Но, кажется, это будет исправлено.
Руки ложатся на ягодицы, слегка раздвигая. Адриан отстраняется и смотрит на открывшийся перед ним вид, еще раз убеждаясь, что его любовник прекрасен. Большой палец медленно кружит вокруг ануса, не надавливая, едва касаясь. После язык повторяет действия пальца, увлажняя, лишь немного проскальзывая внутрь. Что бы затем протолкнуться глубже, совершая поступательные движения.
- Адриан... – голос хрипит от возбуждения. Мужчина хотел что-то сказать, но слова теряются в восхищенном выдохе-стоне, когда что-то влажное и горячее касается его сзади. Сминая руками простыни, он изгибается, пытаясь посмотреть на вампира смущенно блестящими глазами – Адриан, не... – но рука брюнета его лишь сильнее нажала на его поясницу, заставляя вернуться в прежнее положение. Язык вампира проникает внутрь, и охотник, теряясь во всех испытываемых эмоциях, глухо стонет, уткнувшись лицом в матрас. Смущение, возбуждение, желание продолжения. Слишком новые ощущения, но такие приятные.
Возбужденная плоть требовала внимания, и Трэин опускает одну руку, чтобы сжать головку и потеряться в накатившем удовольствии.
Адриан оставляет колечко мышц и вновь обнимает Трэина за спину, наваливаясь сверху.
- Я же сказал тебе – не отпускать.- рука скользит по руке, которой охотник ласкал себя, убирая ее. – Иной досадливо закусывает губу. Голос перворожденного звучал властно, но недостаточно, чтобы почувствовать его чужим. И в этом было что-то, что заставляло кровь бежать быстрее. Послушно убирая руку, мужчина все же хватается за многострадальную спинку кровати, чтобы тут же выгнуться от нового прикосновения.
- Что означало, что я хотел чтобы ты не прикасался к себе.- руки проходятся по животу и груди и Адриан делает несколько движений бедрами, отчего его член скользит между ягодиц Трэина, и у обоих с губ срывается стон.
- Ты такой… Аа-ах..- в охотнике удивительно смешивалось смущение и желание большего, что распаляло сильнее, лаская все откровеннее, наблюдая за тем как смущение уступает место желанию.
Длинные пальцы по одному, медленно приникают внутрь. Тело расслабленно ласками и мышцы почти не сопротивляются. Адриан оглаживает нежные стенки, растягивая пока еще двумя пальцами. Охотник умирал от желания, практически насаживаясь на пальцы вампира, чтобы получить хоть каплю того порочного наслаждения.
Трэин сводит лопатки, прогибаясь, а вампир вынимает пальцы, проводя рукой по спине.
- Повернись, я хочу видеть твое лицо.- Адриан не хотел пропустить ни одной волны удовольствия, что найдет свое отражение и на лице этого мужчины. Смущенный последними словами, Трэин с трудом разжимает пальцы и переворачивается, чтобы притянуть его к себе для поцелуя. Все же такие слова все еще его смущали, хоть и прокатывались в груди нежностью.
А пальцы перворожденного вновь внутри желанного тела. Во влажном от слюны анусе было легко двигаться, но третий палец, скорее всего, все равно причиняет дискомфорт.
Он все еще не привык к такой близости и тело отзывается тупой болью, стоит только Адриану добавить и третий палец, но Иной лишь вдыхает воздух сквозь плотно сжатые зубы.
Собственное возбуждение требует внимания, но Адриан вновь отвлекается на плечи и грудь Иного, не прикасаясь к себе. Еще немного. Когда удается найти простату, его хватает еще на пару минут. Пальцы покидают тело. Одна рука опирается около головы охотника, а второй он направляет себя внутрь.
В этот раз он входит быстро и резко, замирая внутри, отчего беловолосый поперхнулся новым вдохом. На глаза навернулись слезы, но он крепко зажмурился, сгоняя их. Глупо это. Мысли о собственной слабости не успевают сформироваться, взрываясь в голове огнем удовольствия. Перворожденный начинает двигаться только тогда, когда Трэин немного расслабляется.