***
Митра — последняя, кто соглашается с ней уйти. Вскоре после этого они планируют выступать.
В тот день, когда они должны покинуть Дантуин, она ещё до рассвета идёт к дереву. Прижимается к нему кончиками пальцев.
«После этого пути назад нет.»
Она закрывает глаза. Алек уже проснулся. Уже ждёт её. Это на мгновение отзывается в ней теплом.
Но она думает о том, что должно произойти, и тепло быстро превращается во что-то другое. Она отрывается от дерева.
«Я надеюсь на это.»
***
Она повторяет старые шаги. Побеждает в старых битвах.
И, наконец, перед ней разворачивается древняя карта. Планеты, которые она когда-то держала в руках, танцуют перед ней. Их сияющие, яркие шары отражаются в её глазах.
— Невероятно, — вздыхает Бастила рядом с ней.
Да, это так.
И это — снова её.
========== tatooine: HK-47 ==========
— Эй, Большой Зэ, что происходит?
Вуки издаёт длинную последовательность рыков, которая по сути равносильна пожатию плечами.
Она согнулась напополам, скрестив руки, и слёзы начали жалить её глаза.
За её спиной Карт растягивает губы в улыбке. Миссия, однако, выглядит удивлённой.
Её смех эхом разносится по дроидной лавке. Странный звук — скрипучий, ржавый. Конечно, она и раньше смеялась, но искренне — так давно. Неконтролируемо — так давно.
Торговец, иторианец по имени Юка Лака, раздражён. Он поворачивается к Карту, который выглядит самым ответственным в группе.
— Она покупать собирается, или что?
Пилот чешет в затылке.
— Если честно, понятия не имею.
— Протокольный дроид, — повторяет она, и у неё начинает болеть живот. —Протокольный!
— Ага, — говорит Миссия, кладя руку ей на бедро. — Мы понятия не имеем, что происходит.
— Едкий вопрос, — говорит продаваемый красноватый дроид, — этот мешок с мясом гнилой?
Миссия смотрит на него.
— Эй! Не говори с ней так!
— Извинения, — говорит её старое творение. — Искренний вопрос: этот мешок с мясом гнилой?
Лавка вновь наполняется громким, неумолкаемым смехом.
***
— Что ты делаешь?
Она не отворачивается от деталей, разложенных на её личном верстаке. Она не спала уже несколько дней. На ней нет ничего, кроме нижнего белья. Руки двигаются механически.
Она слышит, как он идёт по комнате. Чувствует, как он стоит позади и наблюдает за её руками.
— Что это? — тихо, ей на ухо. Слишком много. Всего слишком много.
— Ты не поймёшь, — огрызается она, чтобы он ушёл. Просто чтобы она могла побыть одна, без мыслей. Просто с чем-то пустым, пустым рукоделием.
Он долго вздыхает.
— У тебя не было выбора.
Её руки замирают. Сжимаются.
— Тебе пришлось это сделать.
— Заткнись, — требует она отрывистым, мягким голосом — тем более опасным для него.
— Митра… В конце концов, это было её решение.
Он подходит ближе. Кладёт руку ей на голое плечо. Его. Слишком. Много.
— Не. Трогай. Меня.
Он называет её по имени.
— При Малакоре это было пра…
— Уходи!! — кричит она. И что-то в ней ломается, виснет на волоске. Опасно. И отрывается — чистая Сила.
Отталкивает его. Она слышит, как он врезается в стену.
Она медленно поворачивается. Дышит тяжело. Зло.
Алек падает на пол, пытается отдышаться после удара. Когда он поднимает глаза, в его взгляде есть что-то холодное — она не привыкла видеть такое по отношению к себе.
И снова она не может извиниться. И снова он уносится прочь.
***
— Я так понимаю, ты не собираешься объяснять, в чём прикол, — говорит Карт.
Прошло несколько часов. Она вся в смазке и масле. Она отремонтировала НК-47 в самых важных системах: наведение, мобильность, реакция. Она остановилась, когда пришло время починить ядро памяти. Странным образом она скучала по старому товарищу. Но было не время рассказывать им о том, кто она такая — если это время вообще когда-нибудь придёт. А восстановление его памяти означало риск — а она не могла рисковать.
Он нашёл её сидящей, скрестив ноги, на полу, складывающей инструменты, с гидроключом в волосах. Она ничего об этом не думает, не понимает, насколько эта версия её отличается от того, к чему привыкли на корабле. Обнаружение НК-47 позволило ей просто прожить несколько часов: это была однозначная задача, а не куча фигур на доске для дежарика.
— Что ты имеешь в виду? — говорит она, как ни странно, не обращая внимания на вторжение. Несмотря ни на что, к некоторым она привыкает. Она не дружелюбна, нет. Просто по-своему соглашается с их присутствием.
Карт смотрит на её волосы, на гидроключ в них, и в его глазах появляется что-то мягкое, хоть он и не меняет тона.
— Дроида. Не могу понять, почему это было так смешно.
— Зачем тебе?
Это вопрос, от которого нужно уйти. Это промах. Она мгновенно сосредотачивается.
— Ты никогда не даёшь прямых ответов, да?
Она смотрит вверх, встречает его взгляд. Ждёт несколько мгновений и медленно качает головой.
— Понятия не имею, почему это должно быть для тебя важно.
Он разочарованно проводит рукой по волосам.
— Потому что мы выполняем эту миссию уже почти два месяца, а я ничего о тебе не знаю.
— Ты знаешь обо мне примерно столько же, сколько и я о тебе, — говорит она ровным тоном.
Карт смотрит на неё ещё секунду, затем качает головой и отводит взгляд.
— Я просто подумал…
— О чём?
— Ты тогда казалась счастливой. — Он хмыкает, отворачивается. — Ничего. Забудь, что я сказал.
Она смотрит, как он отступает, и не понимает, почему её счастье вызывает его интерес.
***
После произошедшего они не разговаривают неделю. За это время она делает дроида-убийцу.
— Страстная просьба: Хозяйка, мне скучно. Пожалуйста, дайте мне поубивать врагов.
Она отвлечённо кивает. Она без маски, что становится редким явлением. Но она на борту своего крейсера с командой, воевавшей достаточно давно, чтобы помнить её черты. В её волосах гаечный ключ.
— Мне нужно кое-что перекалибровать.
— Раздражённое наблюдение: Хозяйка, вы уже несколько часов перекалибровываете.
Уголок её губ подёргивается. Гордость — не слишком подходящее слово для охотника-убийцы. Но она впервые за долгое время развеселилась.
Примерно через полчаса возни она чувствует его присутствие. Он снова открылся, сделал первый шаг.
— Закончила? — спрашивает Алек почти шёпотом.
Он нависает над ней, склонившейся над верстаком, он стоит так близко, что их руки соприкасаются.
— Предупреждение: Хозяйка, этот человек вооружён. Не хотите ли вы, чтобы я убил его с вашего позволения? Согласно моему программированию, у меня есть два алгоритма: медленный и быстрый. Я начну действовать, как только вы сформулируете предпочтение.
Алек напрягается. Это заставляет её улыбнуться. Она закрывает панель на его торсе.
— Пока нет, НК.
— Ты сделала Охотника-Убийцу? — Он старательно контролирует нейтральность голоса, но она чувствует его неодобрение. Она пока не смотрит на него — всё её внимание сосредоточено на немигающих оптических линзах НК.
— Другой способ, — тихо говорит она.
— Надменно: Хозяйка, я не одобряю такую оценку со стороны наблюдателей.
Она чувствует, как напряжение Алека тает, и бросает на него быстрый взгляд. В его чертах заметно лёгкое веселье. В её — тоже.
— Отлично. Оцени его в ответ, — соглашается она.
— Наблюдение: я считаю, что это существо — вонючий мешок с мясом.
Смех вырывается из неё громким лаем — впервые с тех пор, как они покинули Дантуин. Алек наблюдает за ней, безуспешно пытаясь выглядеть раздражённым.
— Я так понимаю, это входит в протоколы, — предполагает он ровным тоном.
— Конечно, — говорит она, берёт гидроключ и завершает необходимые регулировки.
Через мгновение она чувствует его пальцы в своих распущенных волосах. Она закрывает глаза и старается заглушить шум, который он производит в её голове.