— Что ты делаешь? — спрашивает Алек, когда она входит в их общую палатку. Он стоит к ней спиной, раскладывает свой спальный мешок. Она видит — её мешок он уже разложил.
Как только палатка закрывается, она перестаёт контролировать лицо. Она сидит на своём спальнике и хмурится, подпирая подбородок ладонью.
— Если мы хотим, чтобы они нам доверяли, мы должны быть близки к ним.
Он замирает. Смотрит на неё через плечо. Он раздражён — это её удивляет.
— И насколько близка ты планируешь быть?
Она наклоняет голову.
— Настолько, насколько нужно. Что?
Раздражение переходит в гнев.
— Есть клятвы, — рычит он и отворачивается в ярости.
Она слишком устала, чтобы понять, что его расстроило на этот раз, поэтому она поворачивается к нему спиной и засыпает.
В следующем бою тот молодой солдат убит, и она снова заставляет себя притвориться.
***
Как только зверь падает на землю, Кандерус уходит в пещеру. Но она останавливается рядом с крайт-драконом. Она водит пальцами по его чешуе, чувствует её гладкость — влияние пустыни. Там, в пещере, находится звёздная карта, она это знает, но в этом существе есть нечто грустное — нечто, вызывающее в ней отклик. Сильный воин, убитый хитростью и отрицающий последнюю битву.
— Я счастлив дать вам часть добычи за вашу помощь! — говорит стоящий за ней охотник.
— Мы заберём её всю, — немного резко говорит она. Она смотрит в невидящий глаз дракона и чувствует что-то, близкое к жалости. Может быть, сочувствие.
Охотник смеётся.
— Боюсь, не получится. Ловушки-то были мои…
Она оборачивается. В её голосе появляется тень её прежней.
— Мы забираем всё.
Бастила смотрит на неё настороженно, с неодобрением, но охотник уже скрывается в пустыне. Сбегает туда, где его место, где место всем падальщикам и падали.
— В этом не было необходимости, — тихо говорит Бастила, когда они входят в пещеру.
Она сжимает кулаки.
— Он трус. — Она шагает вперёд. — Трусы не заслуживают трофеев.
***
Ей дают отряд. Маленький, но она знает: он вырастет. Солдаты смотрят на неё. Она знает: большинство из них добровольцы, они хотели работать с ней. Под её командованием.
Она улыбается фальшивой улыбкой. Рядом с ней Алек — его лицо не выражает ничего.
***
Звёздная карта оживает у неё перед глазами. Она закрывает глаза, чувствует лёгкость — чувствует, как часть её возвращается на своё место. Кандерус стоит рядом, и она чувствует на себе его взгляд.
— Ты ведь не джедай, — спрашивает он.
— Нет, — говорит она светящимся координатам перед собой. — Я нечто другое.
Нечто большее.
***
Эта победа небольшая, но она знает: её нужно отпраздновать, ведь это её первая победа как командира. Первая победа солдат под её командованием. Она назначает несколько дежурных и даёт отдых тем, кто сражался на её стороне планеты. Почти сразу открываются бочки и бутылки, и солдаты гуляют вместе — кто-то смеётся, кто-то танцует, кто-то прокрадывается в пустые коридоры и помещения.
Она сидит над ними и наблюдает, как всё это происходит под её болтающимися ногами. Справа от неё фляжка: алкоголь не поощрялся на Дантуине, но вот во флоте был всегда. Алек сидит рядом с ней, и они по очереди глотают эль.
— Не собираешься присоединиться к своим? — легко спрашивает он.
— Я уже пробовала. — Расчётливо, коротко, показательно. Достаточно долго, чтобы дать им выпить с ней, чтобы дать им понять, что она гордится.
Ещё пара встаёт и выходит из-за стола. Алек затягивается элем немного дольше, чем до этого.
— Тебе стоит препятствовать этому на корабле.
— Почему?
Тяжёлая пауза. Он не уточняет, и она смотрит на него. Он сжимает зубы и прожигает взглядом толпу под ними.
Она вздыхает. Он всегда лучше следовал правилам, чем она.
— Отношения, связи… Они не отвлекают, как в мирное время. Сейчас стратегически важно, чтобы они имели кого-то, за кого могли бы сражаться.
Он смотрит на неё с яростью.
— Так для тебя это всего лишь стратегия.
Она берёт у него фляжку, скользит пальцами по его пальцам, делает глоток.
— Стратегия побеждает в войнах.
Алек хмурится.
— Даже когда это делают наши?
Она поводит плечами, стряхивая напряжение сегодняшней битвы.
— Позволь им. Мы уже нарушили одну клятву.
Она встаёт — ей надоел этот разговор и люди внизу. С того первого убийства сон приходит к ней всё реже и реже, и она хочет сейчас попробовать поспать. Она отдаёт остаток эля Алеку и идёт в свою каюту.
Он смотрит ей вслед и хмурится всё сильнее.
***
Кало Норд ждёт их у входа в пещеру. Она готова просто убить его и покончить с этим, но он смотрит на неё и говорит:
— Малак обещал награду за твою голову.
Это уже решительнее, чем те ситхи-ассасины. Норд даже не смотрит на Бастилу, ему важна лишь она. Он здесь ради неё. Только ради неё.
Они убивают его, и Кандерус делает последний выстрел — это важно для его глупой мандалорской гордости. Но когда они возвращаются на корабль, она идёт в свою каюту и закрывается ото всех.
========== kashyyyk ==========
Кашиик.
Она снова спит. Этот сон она видела раньше, проживала раньше. В нём подошвы её сапог утопают в губчатой земле леса. Звёздная карта разворачивается, манит её к себе. У неё нет выбора, она должна идти, чувствуя Силу в ударах сердца и в дыхании.
Она тянется к ней…
…и просыпается.
— Дремлешь, да? — доносится сухой голос.
Она моргает, реальность приближается к ней медленнее, чем обычно. Наконец она осознаёт низкий потолок, запах влажной земли и какого-то бульона. Она садится, и взгляд её встречается со взглядом человека, который назвал себя Джоли Биндо.
Человека со световым мечом.
— Встала, — ворчит он. Он наливает немного супа в глиняную миску и подаёт ей.
Она заторможенно берёт её.
— А где остальные? — Её голос хрипит, и это её пугает. Она так не уставала уже много лет.
— Пилот и мандалорец? Думаю, занимаются тем, о чём я их попросил. Мусор Цзерки сам от себя не избавится. — Он поднимает белоснежную бровь. — Странная у вас компания, джедайка.
— Сола, — поправляет она.
— Ну, если ты так говоришь.
Её глаза вспыхивают. Он смотрит на неё. Мгновение проходит.
Потом подносит чашку к губам, пьёт. Она тоже.
Этот мужчина с Кашиика настораживает её, как никто другой.
***
В свой первый раз она с мужчиной, имя которого она никогда не вспомнит. Причина — любопытство, потребность понять, что так сильно влияет на её подчинённых. Почему это запрещено, достаточно ли это хорошо, чтобы убедить других джедаев, что Совет неправ и в этом. Неправ во всём. Способ понять то, что можно использовать до победы в войне, которая кажется всё более и более проигранной.
Она ждёт несколько месяцев, пока Алек не покинет её лагерь — она не настолько наивна, чтобы не понимать, что это его расстроит. Если не потому, что она нарушает клятву, то уж потому, что с кем-то, кроме него.
И она не порвёт с ним. Он этого хочет, но, что важнее, он этого боится. Она не станет подвергать его сомнениям из-за такой банальности. Потому что потом, она думает, он уйдёт.
Она не может позволить ему уйти.
В ту ночь она сидит у огня и пьёт. Пьёт ещё. Ждёт, пока всё её тело не прочувствует это, пока не перестанут дрожать руки. К тому времени, когда она находит кого-то достаточно привлекательного, чтобы потерпеть его, она способна рассуждать об этом отстранённо.
Он из инженерного корпуса, и она больше никогда с ним не увидится. У него очень бледные глаза, и она думает, что он частично арканианин.
— Пойдём со мной, — приказывает она, когда они остаются одни, когда никто не может их потревожить.
Он смотрит на неё в замешательстве. Она отводит взгляд, чувствует злость и нетерпение (и свою глупость) (и свой страх).