Ну а Элин отец откровенно ненавидел свою жизнь. Во что та превратилась: бесконечную рутину. Не об этом он в юности мечтал! Во всем обвиняя дочь – словно маленькая Эля была неподъемным грузом на его шее: «Я хотел стать телеведущим! И я так хотел сына! А мне досталось это». Далее «это» именовалось дармоедкой или матерно. Хотя Эля была в числе лучших учениц и по дому старалась делать все. Иногда она думала: почему отец не подает на развод? Ведь он маме неверен, не особо это скрывая. Заводил бы своих драгоценных сыновей сколь угодно с другими женщинами! Что его держало рядом с Любовью? Удобство налаженного быта и понимание, что мало кто еще согласиться все его выходки терпеть. Вдобавок, младенцы по ночам орут… В общем, возможность расслабиться и быть самим собой для некоторых важнее мечты. А что та не сбылась, всегда можно Любу с Элькой обвинить! Проглотят.
В сказках у детей тоже были злые мачехи и равнодушные отцы (ну а у Эли все наоборот). Нужно было лишь дождаться тех, кто поможет ей. В сказках так всегда бывает! А потом вдруг оказалось, что «Волшебник» – плагиат, героиню из оригинала зовут Дороти (это имя ей не нравилось). И хоть Эля поняла уже, что сказки напридумывали, ожидание чудесной перемены участи осталось. Вопреки всему. Оно помогало ей жить – и выжить.
– В России меня все зовут Эля…
– Я не выговорю! – итальянец рассмеялся.
– Можно Элли.
– Хорошо, – ура! Ее личная сказка начала становиться явью!
– Спасибо. Я помою посуду.
– Нет-нет, я сам! Только не сегодня: ты гость! – Роберто решительно отнял у Эли грязные тарелки.
– Ну а завтра начнется жизнь Золушки! – ехидный сарказм вдруг неожиданно для нее самой прорвался сквозь «овечью шкуру». «Молчи! – тут же приказала себе Эля. – Тебя не для того сюда выписали, чтобы ты остроумие и свои прихоти проявляла. Неприятностей хочешь? И противную «Лыну» потерпела бы! Может, Роберто нравится именно Лына, то есть Лина, а не Элли. Сейчас важно только то, что нравится ему. Но если я откажусь даже от имени, что же тогда от меня останется?».
Меж тем заявился рокер-программист: он был коренастый, черноглазый, с малиновым «ежом» на голове. В руках пакеты из магазина. Последовали обоюдные «hello» и «nice to meet you». Эля вспомнила, что сегодня видела на столике у входной двери несколько писем, адресованных мистеру Манчини: – У тебя итальянские корни?
– Да, там, где я живу, много итальянцев. Итальянские эмигранты очень поддерживают друг друга в Канаде и США.
– И в Англии, как я посмотрю, – подытожила Эля. Значит, русские ее так же поддержат!
Рок-музыкант пошел на кухню. Эля с изумлением увидела, что он принялся жарить мясо и крошить овощи.
– Скоро придет Лиза, моя подруга, – пояснил Майк.
– Лиза кем здесь работает?
– Она не работает. Она учится в Канаде.
Эля пришла в еще большее замешательство: Лиза не работала – и, тем не менее, ужин готовил Майк, вкалывающий в двух местах! При том, что он мужчина! И рокер! Да от российского мужика, тем более «творца» (то есть разгильдяя с грандиозным эго) подобного в жизни не дождешься. Из ее бывших только Дима как-то раз приготовил ужин. И то невкусно, пережарено-полусыро, и это преподносилось как царский подарок с его стороны.
Роберто меж тем мыл посуду. Непривычно – не под струей воды, как это делают в России: итальянец заткнул раковину пробкой, напустил туда воды, все намылил и стал быстро ополаскивать под вновь открытой водой (слава богу, на кухне был смеситель). «Они же тут берегут воду, – вспомнила Эля. – Надо это учесть и не ударить в грязь лицом. Хотя при экономии воды это проблематично».
Пришла Лиза. Оказалась красоткой, как юная Джулия Робертс. После знакомства она отправилась к Майку с Роберто на кухню: – Elly is so pretty and sexy!
Надо же! В России женщины сплошь и рядом говорят гадости за спиной (агрессия к другим самкам из-за недостатка самцов?) – а Лиза ее похвалила. Хотя Эля совсем не сексуальна – скорее уж, наоборот: в глубокой заморозке. И сейчас точно не время акцентировать на ее теле внимание Роберто!
Ей лучше поспешить наверх: как раз приспичило. Утренняя спешка, долгое сидение в самолете, нервотрепка – и как итог запор. Но хуже всего то, что Эля, неожиданно для себя самой, громко пукнула. «Черт! Вдруг Роберто слышал?». Ведь до нее доносились голоса итальянцев снизу. «Какой позор!». С испортившимся настроением Эля пошла в душ.