Насколько сильно стиль привязанности влияет на жизнь? «Ребенок рождается с двумя основными потребностями: в привязанности и аутентичности. Если самовыражение угрожает привязанности, подлинность приносится в жертву. Если наши потребности в привязанности не удовлетворяются, это является источником всех патологий, физических или психических», – объясняет Габор Мате, специалист по лечению психологических травм.
Если ребенок вынужден все время подстраиваться под специфические (порой весьма) требования взрослых, подавляя свои естественные потребности и чувства, он разлучается понимать самого себя, верить себе, любить себя таким как есть. В будущем такому человеку практически гарантированы повышенная тревожность и склонность к депрессии, а также неумение реагировать на неизбежные для всех нас стрессы и разногласия гибко и конструктивно.
«Тревожные» склонны слишком угождать партнерам, словно умоляя обратить на них внимание, а «избегающие» отталкивают (по принципу «уж лучше одному, чем тебе причинят боль тем, что бросят»). Чем сильнее липнут тревожные, тем сильнее отстраняются любимые ими избегающие. В результате тревожные обречены все время сталкиваться с тем, чего страшатся больше всего. А избегающие и тревожно-избегающие могут потерять целые годы жизни, тоскуя по кому-то недоступному (такой объект любви они выбирают подсознательно) или/и по уши загружая себя работой. В результате, например, у меня никогда уже не будет детей – слишком поздно, здоровье не позволит.
Кстати, у нарциссов тревожно-избегающий или избегающий стиль привязанности. Различить нормального человека с избегающим типом привязанности от нарцисса достаточно просто: нормальный избегающий скажет «я хочу побыть один», когда вам приспичит выяснить отношения. Если вы продолжите его доставать, он может стать грубым, чтобы от него отстали, однако не будет стыдить и навязывать чувство вины как нарциссы. Такие люди также склонны к изменам – вернее, к случайным связям, так как не верят в любовь. То есть, боятся поверить, тем более что примеров перед глазами не было. Даже мама не особенно любила.
Какая потрясающая хрень получится, если попытаются построить отношения два человека с тревожно-избегающим стилем привязанности, вы можете прочесть в моей книге: всякий раз, когда Роберто делал шаг ко мне, я тут же делала шаг назад – вернее, сразу же «отбегала» на максимально возможную дистанцию. Причем очень логично для себя все это обосновывая! Взять хоть нашу последнюю встречу, когда он звал меня наконец заняться тем, о чем мы оба так долго мечтали. Физиологическое кровотечение на самом деле не помеха для занятия любовью, даже первого: есть оральные ласки, в которых я к тому же хороша. Есть множество других способов доставить партнеру удовольствие. Но меня испугало, как сильно и больно он сжал мои пальцы: было ощущение, что сломает, я еле выдернула руку. Причем Роберто не просто сильнее меня физически – он склонен к садизму, как все психопаты и перверзные нарциссы. Он это о себе знает. А я и БДСМ – две вещи несовместные, у меня это все вызывает ужас и отвращение (сомнительное удовольствие от того, что тебя мучают – это же настоящее безумие! А наслаждение при виде чужих страданий – опасное безумие вдвойне. Кстати, если это место читают мужчины, забудьте весь тот бред, что вам внушают секс-«гуру»: далеко не всем женщинам нравится даже так называемое «доминирование в сексе» на уровне хватания за шею или волосы. Лично у меня при подобных попытках пропадает всякое желание. И возникают два других: во-первых, хочется плеваться, во-вторых, ответить адекватными физическими действиями, чтобы дошло, насколько это противно и некомфортно, а часто просто больно! Что за массовое маньячество хватать девушек за шею? Это ни на полсекунды не приятно – это больно и страшно! Женские шейки тонкие, мужские руки сильные, так что повредить хрупкие позвонки и причинить серьезный вред здоровью партнерши при таких «забавах» – пара пустяков). Роберто, вероятно, постарался бы меня пощадить и не спугнуть хотя бы в первый раз – но если долго ждать и сдерживаться, можно в конце концов потерять самоконтроль. И даже если бы он удержался от причинения физической боли, вряд ли удержался бы от того, чтобы ранить словами, когда все уже произошло (после секса нарциссы обожают унижать партнеров «шутками» и откровенными издевками. Перверзные нарцы тем более). А я тогда была так измучена физически и душевно, что жестокость со стороны любимого человека в момент наибольшей уязвимости меня бы просто добила. Так что, возможно, я правильно сделала, что доверилась своей интуиции (причем я тогда не знала, что Роберто – нарцисс-психопат и про его пристрастия).