– Я помню, ты мне писал: тебе приходилось в ту пору жить в заброшенном доме без света и воды. Это должно быть трудно!
– О, вовсе нет! Трудно было только первые несколько дней. В ту пору сквот – самовольный захват пустующих домов был очень популярен. Многие молодые люди, не имеющие денег на аренду, поступали так. Власти смотрели на это сквозь пальцы. Мы с моей подругой в первый же день приезда в Лондон нашли большой дом, там не было ничего, только крыша над головой. Но уже спустя несколько дней я нашел на помойке холодильник и его починил. Днем я работал в итальянском ресторане, вечером в больнице, а по ночам мы рыли землю, чтобы нелегально подключиться к сетям в соседних домах. Спустя несколько дней у нас уже было все, что нужно для жизни: газ, свет, вода, канализация.
– И ты все это сделал сам! – Эля смотрела на Роберто восхищенно. – Ты сказал, что приехал не один. Кто была эта девушка?
– Ее звали Мэри. Вообще ее имя Мария, но родители, они были хиппи, стали звать ее Мэри. В Италии мы не могли найти работу. У меня в ту пору тяжело болел отец, у Мэри в семье тоже были проблемы и мы не хотели докучать своим родным. Поэтому решили податься за границу за деньгами и славой. Мэри очень хотела поехать в Голландию к своему отцу, но я настоял на Англии, потому что тогда здесь были очень прогрессивные музыканты, а у меня была мечта зарекомендовать себя на этом поприще.
– Мэри совсем не говорила по-английски, как и ты?
– Как раз она говорила свободно, поэтому первая нашла работу. Сперва уборщицей, но вскоре устроилась в стриптиз-клуб танцовщицей. У нее было балетное образование. – теперь Эля поняла, почему Роберто так недавно окрысился.
– И ты не ревновал?!
– Почему я должен был ревновать? Мы доверяли друг другу!
– Ты что, не знаешь, чем там девушки подрабатывают по своей инициативе – или их хозяева заставляют?
– Не говори о том, чего не знаешь! Это была обычная работа. Это гораздо легче, чем мыть грязные сортиры, и платят намного больше.
Эля не стала разубеждать Роберто. Как же эта Мэри, должно быть, его любила и как берегла, раз скрывала правду о том, как добывает для них деньги! А вот он навряд ли был привязан к той девушке так же сильно, иначе бы он поехал за ней. А не наоборот. Кто-то умный верно сказал: любовь, как и красота, требует жертв. Если любишь, всегда идешь на компромиссы. А не любишь, не идешь.
– Сколько вы тогда прожили в Англии?
– Год. Чем я только не занимался! Был продавцом, водителем, строителем, фотографом. Короче, делал все виды безумных вещей, какие только возможны, с самыми безумными из людей. Но меня это многому научило. Потом мы с Мэри решили вернуться в Италию и получить образование, потому что поняли: без этого приличной работы не найти. А от случайных заработков мы устали.
– Кем теперь работает Мэри?
– Она ассистент режиссера на киностудии в Риме.
– Почему вы расстались?
– Мы прожили вместе 10 лет, и слишком долгое время были в очень тесном соприкосновении. Так, что устали и мешали друг другу развиваться дальше. Но мы остались друзьями, видимся раз в несколько лет. Со всеми своими бывшими подругами я в добрых отношениях, иногда мы вместе отдыхаем, семьями с детьми.
– Почему, если вместе вам было плохо и вы решили расстаться, вы продолжаете общаться? – Эле было неприятно встречать своих «эксов», потому что они успели слишком ее обидеть.
– Потому что жизнь трудная штука! – Роберто усмехнулся, и ей вдруг не понравилась его ухмылка. Она была какая-то очень расчетливая. Если бы он сказал, что остались воспоминания о былой любви, уважение, доверие, Эля бы поняла. А так…
– Мэри была твоей первой любовью?
– Мы познакомились, когда нам было по 15, но она не оказалась первой симпатией. До нее мне очень нравилась девочка Сандра.
– Мэри стала твоей первой женщиной?
– Нет. Я впервые сделал это в 17, а она в 14.
– Рано!
– Все мои женщины, по их словам, сделали это впервые в 14, – Роберто пожал плечами. Эля хотела сказать, что к ним не относится – ее первый секс случился в 18, но она промолчала. Может, ему не понравится ее излишняя скромность, раз он со стриптизерками общался!