При этом она вовсе не считает, что весь мир настроен против! Ему просто нет до Эли никакого дела. Ее чувств и потребностей ни для кого как будто не существует.
Она заставила себя улыбнуться: – У меня сегодня трудный день. Скажи мне что-нибудь хорошее!
– Это нелегко…
– Но не настолько, чтобы совсем ничего не придумать!
– Многие люди в мире несчастны, – Роберто как-то равнодушно пожал плечами.
– Это совсем не то, что хочется услышать в такие минуты! – но итальянец в ответ не сказал ничего.
– Можешь обнять меня, как Джоша? Только если ты хочешь, конечно, – Элин голос задрожал. Если бы Роберто пересилил себя и сказал пару участливых слов, пусть даже формально, ей было бы достаточно. Неужели это так трудно для него? Ободрить своего друга?
– Но ты не мой ребенок, – Роберто покачал головой. Но она не просила обнять ее как дочь или как любимую – всего лишь по-дружески! Это ведь ерунда. Но Эля бы ощутила, что она не одна. Что есть кто-то, кому не безразлично то, каково тебе…
– Знаешь, мне так мало было нужно! Даже не объятий – всего одной шутки, одного теплого слова! – но Роберто снова не ответил. Как у него всегда все разумно, расчетливо, холодно! «А я идиотка! Так работаю над тем, чтобы здесь остаться?! Вместо помощи грузя Роберто своими, абсолютно бредовыми для него заморочками». В женщине должна быть загадка! А уж «скелеты в шкафу» – проблематичных родственников и собственные болячки нужно демонстрировать в последнюю очередь. Причем если без этого не обойтись. Роберто теперь косится на нее с опаской, как на чокнутую! А когда встречается глазами, поспешно отводит взгляд. Как будто может только от этого чем-то заразиться. Скажем, плохой кармой.
Нет, лучше без любви, чем мучиться так! Хватит с нее этой невыносимой боли! И надо вызубрить наизусть байку про безупречных родителей и счастливое детство. Тем более что она знает способность мужчин бить по самому больному, все ее бывшие это делали. Нет ничего хуже, когда человек, которому ты доверяешь, сыплет соль на раны как раз в тот момент, когда ты и так еле дышишь. Но раз у людей (потому что женщины ничем не лучше мужчин) хватает подлости и глупости делать это – значит, нужно просто не давать повода. Стать неуязвимой, непробиваемой, без слабых мест. Без сердца. Вернее, с сердцем, спрятанным под защитной броней так далеко, что до него не достанешь. Или только с большим трудом. А мужики ведь лодыри… Чтож, значит, она будет одна. Зато с целыми нервами! Да: сильной и независимой! Как западные женщины…
Эля вспомнила, как читала про Шарлиз Тэрон: оказывается, когда будущей Оскароносной актрисе было 15-ть, ее мать на глазах у девочки застрелила мужа-выпивоху, избивавшего жену и дочь и палившего по ним из револьвера. Вот, ее отец тоже над ней издевался – и ничего! Ужасное детство ничего не значит, если ты стремишься изменить свою жизнь! Шарлиз шла к своей цели, несмотря ни на что. Да, но у нее была цель… У Эли тоже была – найти свою настоящую семью и свою половинку. Но теперь надо поставить себе другую цель. Чтобы жить дальше. Ну и что, что упала в пропасть и одна там, и никто не поможет, и трудно дышать – но она все еще жива. И не сдастся перед обстоятельствами!
Еще не все потеряно
– А я знаю, почему Донна ушла от тебя! – злорадно сообщила Эля. Это было как раз из разряда ударов ниже пояса, но на сей раз ей даже хотелось, чтоб ему тоже стало больно. Чтоб до него дошло. Чтобы он понял, каково ей сейчас!
– Мы оба совершали ошибки. В любом случае, это уже неважно, – Роберто спокойно пожал плечами. Даже если его задело, он этого не выдал. Молодец – вот так и надо! А не то будут бить по самому больному, причем снова и снова. Да, нельзя обнаруживать своих слабых мест – никогда, ни за что! Элина злость сменилась ужасом перед собой и восхищением перед ним.