Она села обратно на кровать. В ее голове уже не было ни одной связной мысли. Она ничего не понимала и не знала, что ей делать. Со всем этим. Посмотрела на часы: думала, прошло минут пять, а на самом деле все сорок. Наверно, Роберто уже опять заснул: в доме так тихо. Если бы он не спал, она бы услышала, ведь их двери на расстоянии всего лишь шага. Но Эля ни за что этот шаг не сделает. Она все испортит этим! Хотя, это всего лишь только шаг. Один маленький шажочек. Чтобы просто посмотреть на любимого и все, он даже не проснется. Да, хорошо. Просто она сейчас так взвинчена, особенно после этого противостояния, что не в силах усидеть на месте: надо заняться хоть чем-то. Конечно, более здраво было бы пробежать несколько километров и успокоиться. Но вместо этого Эля открыла дверь в комнату, где спал Роберто. Сначала чуть-чуть: он точно спит? Кажется, да: даже не шелохнулся, и дыхание не изменилось.
Но – нет, он не спит! Вот ужас: точно нет! Лежит на спине, положив голову на согнутую руку и прикрыв глаза другой рукой (но из под несомкнутых пальцев можно отлично видеть все при желании) и улыбается радостно и весело – словно бы знал, заранее знал, как она этим утром поступит. «Так ты все это подстроил?!».
Ну, если Роберто не спит, что толку дальше притворяться! Пути назад уже отрезаны: она сама к нему пришла. Если Эля ретируется в свою комнату, он сочтет ее трусихой, которая сама не знает, чего хочет. Нет, «овцы» ему точно не нравятся!
Она сделала еще один шаг вперед, быстро присела, обняла Роберто и поцеловала в губы. «Поспешно, неловко. Всё не так», – насмешливо прошептал ей внутренний голос. Роберто проснулся – или сделал вид. Когда просыпаются по-настоящему, сперва несколько секунд приходят в себя. А не так – мгновенно открывают ясные глаза.
– Элли, что ты здесь делаешь? Это комната Джоша! Вот, возьми, – он протянул ей листок. Что это? А, должно быть ответ.
– Хорошо, я прочту позже. Ты можешь сказать мне все сам, сейчас. Скажи сам!
– Элли, я очень зол! Пожалуйста, уходи.
Не веря в происходящее, не чувствуя ног и вообще себя, умирая от стыда, Эля вышла из детской – ни дать ни взять побитая дворняжка. Ее приласкали, кинули кусок – и она, доверчивая дуреха, решила, что теперь добрые люди оставят ее насовсем. А ее раз и под зад! Там дождь? Так что?
Она села на кровать в «своей» комнате – хотя какой своей! «Все, теперь эта комната ни твоей, ни вашей общей не будет! Никогда! Никогда…».
Так, надо прочесть, что же он там ответил: «…я верила, что в ответ на мою честность ты тоже будешь честен» – «Я честен! У меня нет ничего, что бы я мог сказать тебе к тому, что я уже говорил. Я не чувствую яда, я просто хочу моих мира и покоя, а ты и все эти бесчисленные звонки от русских мужчин делаете это невозможным. Ты могла бы не готовить, потому что, хотя мне нравится довольно многое из того, что ты делаешь, я не могу разом изменить свои вкусы и привычки. В результате я часто вынужден есть не то, что я хочу в данный момент. Да, вероятно, ты хочешь быть полезной – но вместо этого только осложняешь мне жизнь. Ты без конца мешаешь мне работать. И вообще, ты могла бы слушать очень внимательно что я тебе говорю – но ты не делала этого!». Последняя фраза – ключ ко всем ее проблемам! Она особенно усердствовала в первые дни, стараясь удивить Роберто и Джоша своими кулинарными талантами и сытно накормить их. Однако после первого письма итальянца начала спрашивать «можно?» перед тем, как что-то сделать. Правда, вскоре перестала каждый раз, тем более что их отношения вроде как наладились. Да это и невозможно – всегда испрашивать разрешения на любые телодвижения! К тому же ей не хотелось отвлекать Роберто от работы дополнительными вопросами. Он прав, она докучала ему поначалу – но после его первого письма стала ждать, когда Роберто оторвется от своего лаптопа, чтобы его о чем-то спросить. Порой ждала по несколько часов! Даже если дело было опять в компьютере и от этого страдала уже ее работа. Тем не менее, Эля не хотела лишний раз его беспокоить. Высыпать же на Роберто вороха вопросов обо всем она давно перестала: теперь с каждым днем ей становилось все страшней обратиться к итальянцу даже с компьютерной просьбой. Чтобы еще сильнее не надоесть. Чтобы не ухудшить все еще больше… Господи, как же противно – от всего! А больше всего от себя самой! И, главное, некуда бежать. Потому что от себя не убежишь. И все-таки, он преувеличил – и насчет еды в том числе! Она всегда уточняла: «Я собираюсь готовить себе салат. Ты будешь?». И Роберто, как правило, отвечал: «Да, спасибо». Но правильно было спрашивать, что он хочет!