Клинок поморщился и осторожно погладил витой браслет на руке, где по внутренней стороне металла крепились магические амулеты. Внешне – обычная побрякушка, ничем не выдающая принадлежность Исмо к Очищению. А по сути, одно из опаснейших оружий. Неожиданная магия, влетающая на поле боя, становилась решающим фактором что сотню веков назад, что сейчас.
– И всё же, тебя подозревают. Что будешь делать? – прямо посмотрел на меня он.
– Бежать бессмысленно, да? – наигранно поспешно отшутился я. – Поймают и будут бить, верно?
Ответом мне послужил искренний смех – столь заразительный, что удержаться и не подхватить не вышло.
***
В эту ночь мы остановились у лесного ручья, соорудив нехитрое убежище из двух одеял. Воздух ещё хранил остатки дневной жары, а от сырости воды нас укрывал огромный валун, неведомо как очутившийся посреди лиственного леса. Впрочем, я сразу же взялся разрешить загадку и начал лазать по округе в поисках следов древнейшей цивилизации. Исмо оказался куда продуктивнее и, очистив камень от поросли мха, указал на выщербленные спиральные знаки.
– О! – глубокомысленно изрёк я, глядя на творчество древнего человека. – Это прообразы руны огня.
– Атай? – побледнев лицом, Клинок оступился на шаг и нервно сглотнул.
– Нет, проще. Тай. А ты откуда знаешь такие мудрёные слова? Мне казалось, Очищение достаточно щепетильно относится к руне Перерождения.
Исмо медленно перевёл взор с валуна на меня. Моргнул. Поджав губы, недовольно нахмурился. И я понял, что по неосторожности сболтнул лишнего.
– А ты откуда знаешь?
Я тяжело вздохнул и понял, что деваться теперь некуда. Погладил взглядом навсегда врезавшийся в память знак и вздохнул вновь, жестом приглашая Клинок вернуться к костру, где уже вовсю булькала вода в котелке, приготовленная для чая к скромному перекусу, припасённому с вчерашнего ужина в трактире.
– Чем это тебя так зацепило? – с лёгкой улыбкой спросил я.
– В Легше, – облизнув пересохшие губы, выдавил из себя Исмо. – Я видел их в руинах Легше.
Почесав переносицу согнутым пальцем, я склонил голову к плечу и принялся уже всерьёз изучать невольного спутника. Хотя, честнее будет сказать, что спутником моим он стал неслучайно, к этому пришлось приложить немалую толику усилий. А вот сам Клинок воли выбора не имел, и мне было чуточку жаль портить ему жизнь. Но, хотелось верить, рано или поздно всё закончится. Всё закончится…
– Ты знаешь легенду о Сизокрылом?
Он притих. Закусил губу, помянул первозданную Тьму бранными словами и принялся снимать котелок с огня, предчувствуя долгий разговор.
– Знаю, – пробурчал Исмо, растеряв показную напыщенность и становясь похожим на свой возраст. – Она связана с этими знаками?
– Как думаешь, кем в действительности был Сизокрылый, и почему церковь посчитала его угрозой, которой необходимо стереть с лица земли?
Чтобы напряжённо думающий Клинок случайно не поранился, я принялся заваривать чай самостоятельно, отобрав небольшой медный чайник из рук юнца – тот и не сопротивлялся, озадаченный таким простым и таким сложным вопросом одновременно. Засыпав в медную посуду листья из жестяной банки, залил их кипятком из котелка и завороженно уставился на плавающие в воде чаинки.
– Он был могущественным магом? – осторожно спросил Исмо, уставившись пустыми глазами в пространство. – Это как-то связанно с огнём?
– С птицей, – сложив фигуру из ладоней, я поднёс руки к огню, и на валун упала крылатая тень. – Птицей, что перерождается в огне. У руны пламени, Тай, всего одно значение. У Атай их множество. Суеверные люди считают, что имя определяет человека…
– Сизокрылого звали?..
– Нет, в его имени не было этой руны. «Атай», скорее, нечто вроде титула – магов, способных к перерождению, в те времена можно было сосчитать с помощью двух рук. И если ты немного напряжёшь свои мозги, то поймёшь, о ком ещё идёт речь.
– Старые боги? – почти сразу задал вопрос Клинок. – Но… откуда ты всё это знаешь?
Я лишь загадочно улыбнулся, с намёком перекидывая накидку книгочея за спину.
– А если… если кого-то назвать этой руной? – вновь побледнел лицом мой спутник, и пальцы его сами зашарили по серебристому витому браслету. – Что будет?
– Можно оживить огонь, – пожал я плечами, наклоняясь вперёд, и прежде чем открывший рот Исмо успел мне помешать, быстро произнёс: – Атай.
Он схватился за меч и вскочил, тяжело дыша, ожидая чего-то непредвиденного и безумного. Но, разумеется, ничего не произошло. Хотя, глядя на гримасу ужаса смешанного с вожделением, я вряд ли когда-нибудь осмелюсь ещё раз пошутить подобным образом над этим юнцом.