– Пойдём, – собравшись, преувеличенно решительно сказал Амарант и кинул мне браслет с амулетами.
– Ты нырял за ним? – удивлённо моргнул я.
– Я должен был забрать своё, – мельком показав блеснувший на ладони кусочек изумруда, книгочей сделал неопределённый жест рукой, и осколок исчез.
Ловкость рук не произвела должного впечатления. Улыбка на лице Амаранта на миг угасла – он стал чем-то походить на ребёнка, которого не похвалили должным образом. Поощрять быстро сменяющиеся настроения книгочея я не намеревался. Коротко кивнул, мол, показывай путь, и положил ладонь на рукоять меча. Книгочей вздрогнул, закусил губу и со вздохом направился прочь от берега.
Здесь он был каким-то более живым, безо всяких искажающих истинные мысли масок – и оттого читать его стало легче, чем раскрытую книгу. И я не мог понять, что стало тому причиной – остров под ногами, чёрные обелиски вокруг него или – страх за мою жизнь? Судя по всему, моя персона была нужна ему для чего-то важного. Или нет… дело не во мне, а в моей принадлежности к Клинкам Очищения. Чем же таким особенным мы отличаемся от простых смертных? Неужели суть крылась в обряде посвящения, про который послушникам Церкви и будущим орудиям Очищения строго-настрого запрещалось разговаривать между собой. Я же тогда… умер? Что же произошло?..
– Ты подослал Атаю ко мне? – шумно выдохнув, начал я прощупывать почву.
Амарант вёл меня каким-то неведомым путём, петляя вокруг выступающих над песком валунов – со спиральными изображениями рун огня, – словно не зная дороги, нащупывая её. И чем ближе мы подбирались к лесу, тем громче в моих ушах звенели серебряные колокольчики.
– Она сама нашла тебя, – пожал плечами книгочей. – Когда Клинок проходит посвящение, в него вселяется частичка души Сизокрылого.
Я тихо охнул. Сердце, казалось, пропустило удар или два.
– Так ты?..
– Не важно, кто я такой. Важно, что в тебе достаточная часть для ритуала. Это и определила Атая.
– А мне кажется, – не удержал язык за зубами я, – она больше искала способ попортить тебе кровь.
Хмыкнув, Амарант бросил на меня быстрый взгляд. Я поёжился, но отступаться от своего не намеревался. Страх всё ещё бродил по закоулкам сознания, норовя заграбастать в свои крепкие объятия, а от невольного спутника ощущалась скрытая угроза – достаточно лишь переступить черту, и вся эта игра в показную заботу и беспокойство закончатся. Да, он может терпеть моё вызывающее поведение, однако до поры до времени, покуда ему интересно со мной играться.
– Чего ты добиваешься? – решил прямо задать вопрос я.
Тёмные кроны леса сомкнулись над нашими головами. Деревья покорно расступались, образуя прямой путь, трава под ногами врастала в землю, обнажая стёртые каменные плиты, на которых с трудом можно было различить всё те же спиральные знаки.
– Принести в жертву это тело.
– И переселиться в моё? – внутренне содрогаясь, спросил я.
– Переродиться, – поправил Амарант, – с твоей помощью. Не переживай, с тобой всё будет в полном порядке. Ты останешься жив, здоров и даже в здравом уме и твёрдой памяти. Чего ещё можно желать?
Я остановился. Рукоять меча вдруг нещадно начала жечь кожу, вес клинка стал тяготить. И, что самое ужасное, Амарант видел и понимал это. Он не стал меня в чём-то убеждать или успокаивать – посмотрел прямо и слабо улыбнулся. В нём всё также оставалась это неказистость птенца, однако сейчас книгочей позволил мне заглянуть вглубь, увидеть что-то сокровенное, могущественное и – болезненное.
– Я должен умереть от руки атай, чтобы переродиться. Ты смог пройти посвящение, значит – подходишь. Иначе цикл перерождений прекратится.
– Ты раз за разом приносишь себя в жертву? – нервно сглотнул я. – Чтобы остановить тьму?
– Тьма, зло… как не назови, а погибель мира есть погибель мира.
Я кивнул.
– Впрочем, наш мир в любом случае погибнет. А я лишь продлеваю агонию, – с сожалением произнёс Амарант.
– Зачем?
Он отвернулся. Сделал несколько шагов, замер, медленно выдохнул и рассмеялся. Наверное, с высоты возраста, опыта и мудрости я казался ему несмышлёным глупцом. А ведь несколько дней назад во мне росла уверенность, что книгочею нет особо дела до судьбы мира – ходит себе по свету да сказки собирает. А вот я-то!..