– Слава, – кивнул Амарант с улыбкой, и ему шёпотом вторило множество голосов.
– Тогда на троне Пустого царства был ещё живой царь, – продолжил книгочей через минуту, – а на месте белых песков Легше раскинулись плодородные богатые земли королевства магов. Не тех, от которых бежал простой люд, и не таких, что сегодня мы можем увидеть только на улицах Янтаря или Опала. Маги эти были всесильны настолько, что не пользовались амулетами и творили чары сами – один маг был сильнее всей связки амулетов, что носят при себе благостные служители Единства. И по сей день смельчаки, отправившиеся на поиски руин древнего королевства, находят потерянные могущественные артефакты, способные за одну ночь выстроить целые города, создать широкую полноводную реку из неоткуда, превратить песок и камни в плодородную почву, заставляющие пшеницу и рожь вырастать всего за день. Однако магия та была доступна и подвластна только тем, кто свято верил в Сизокрылого бога. Любой мог получить в дар от него силу, способную сотворить сколь угодно великое чудо, стоило лишь присягнуть ему на верность и принести в дар самое дорогое, но – от чистого сердца, и приносящий клятву не всегда знал, что заберёт Сизокрылый бог в уплату. То могла быть как дорогая безделушка, дорогой клинок или любимый конь, так и мать или отец, любимая жена или ребёнок. Цена для кого-то казалась чересчур велика, но Сизокрылый бог поступал мудро – жаждущих власти и силы он различал мгновенно, у них не было ничего, кроме самой жажды, и, разумеется, Сизокрылый и не думал забирать её. Поэтому только отрёкшийся от самого ценного мог бескорыстно использовать полученный от бога дар. Желающих принять благословение Сизокрылого с каждым годом становилось всё меньше и меньше, но вместе с тем королевство процветало – исчезли нищета и голод, исцелились всевозможные болезни, царили мир и покой. Однако созданное магами было не более чем иллюзией. Как и любая магия, дар Сизокрылого шёл от самой первозданной тьмы, способной лишь совращать чистые сердца, вести их путём крови, лжи и ненависти. Чтобы королевство процветало, маги использовали в своих тёмных ритуалах нищих и бродяжек – и исчезла нищета, калек и беспросветно больных – и больше не было болезни, насильников и убийц – и преступлений не стало. Любой, нарушивший закон или усомнившийся в благости Сизокрылого, исчезал бесследно и никогда не возвращался домой, из-за чего люди жили в страхе.
На миг Амаранту почудилось, что кто-то смотрит на него из сгущающейся за окном темноты. Книгочей наклонился вперёд, сбрасывая с себя оковы начавшей было подступаться дремоты, и опёрся локтями на колени широко расставленных ног. В тщетной попытке списать наваждение на чей-то внимательный взгляд из зала, он оглядел всех присутствующих. А может, и вправду померещилось? Усталость копилась уже довольно долго. Есть ли хоть что-то плохое в желании встретиться головой с подушкой и выспаться по-человечески?
– И что же случилось с королевством магов дальше? – хмыкнул изрядно подвыпивший служивый, прерывая затянувшуюся паузу.
Молодой человек шутливо сощурился в ответ. Мечты о сне останутся лишь мечтами – так способны забыться лишь люди.
– Слухи о тёмном колдовстве дошли до Самоцветных городов, и тогда Церковь впервые решила вмешаться, чтобы освободить чистые души, способные достичь Единства, из лап тёмного лжебога, стремящегося посеять хаос в мире, за который Старые боги некогда отдали свои жизни. Тогда был основан орден Очищения, и первые Клинки проникли в королевство магов под видом паломников, желающих присягнуть на верность Сизокрылому. Но убить бога не так-то просто, тем более – обозлённого. Когда лжебог осознал, что бежать ему некуда, он разбил свою душу на тысячу тысяч осколков, и вместе с тем королевство Легше исчезло ровно за одну ночь, погрузившись в белый песок, который путешественники любят сравнивать с цветом костей.
В возникшей звенящей тишине прозвучали последние слова истории книгочея:
– И по сей день Очищение ищет отголоски Сизокрылого, сокрытые в магах…
***
Исмо не стесняясь изучал татуировки стоящей перед ним девушки – на предплечьях красовались шесть линий, сходящихся на тыльной стороне ладони в круг. Каждый раз, стоило ему прийти на проповедь, начинала зверски раскалываться голова, и только попытки отвлечься помогали хоть сколько-нибудь. Позволить подобное он мог без зазрения совести – под глубоким капюшоном мантии Клинка всё равно ни у кого при всём желании не получилось бы разглядеть, куда направлен его взгляд.
Девушка, судя по недостающей линии, только готовилась стать одной из хранительниц, кому суждено отдать свою жизнь, если Единство падёт и скованная тьма вырвется наружу. Но на ней уже была багровая накидка Очищения – интересно, за какие заслуги неинициированную хранительницу сделали Щитом? Сам Исмо только год назад завершил испытания и по праву стал Клинком, способным самостоятельно вести расследования, и всего неделю назад его допустили до почётного караула во время проповеди. А тут какая-то недохранительница и уже подносит чашу со святой водой верховному жрецу!.. Зависть и ненависть стали медленно подниматься изнутри, но почти мгновенно сошли на нет.