– Древние руины, отголоски тёмной магии, вытягивающие душу нечистые силы. И вновь у меня получилось выжить. А потом… Поиски следа колдуна, – перед глазами появился откинутый полог шатра, и в ушах вдруг закричали печальные чайки, – что я должен был убить, первая кровь на моих руках, чья-то чужая сила… И тогда – я умер.
Вот. Вот оно! Сокрытое, спрятанное, загнанное, закопанное, запертое – то, в чём не хотелось признаваться до последнего. Потерянное, неизвестное, упущенное – то, почему он решил, что Единство – его стезя.
– Знаешь, – Исмо устало потёр глаза, – я никогда не отличался особой верой в богов. Возможно, я сейчас этими словами рою себе могилу, но…
– Но? – прервала возникшую паузу Атая.
– Даже если то были никакие не боги, они отдали за нас свои жизни. Чтобы мир мог существовать, чтобы мы могли дышать, смотреть, чувствовать… Не знаю. Сложно объяснить.
К крикам чаек добавились серебристые перезвоны колокольчиков. Зачарованный Клинок не понимал, что происходит – ему почудилось, что Атая объята пламенем. Рыжим и ярким, подобно цвету её волос. И в огне мелькали зелёные искры, будто бы показывая – это творение чародея. Живое.
– С чего ты взял, что что-то подобно вообще происходило? – усмехнулась хранительница, и её взгляд неожиданно потеплел. – И твоя служба Единству – дань, да?
– Не то, – мотнул головой Исмо, продолжая тереть глаза.
Что-то не давало ему покоя. Он упускал это что-то раз за разом или, быть может, попросту не видел всей картины целиком.Татуировки хранительницы, далёкие чайки, то малое количество рун, что всё же он знал. И амулет шее. Знакомый амулет.
Атай. Не было, никак не могло быть никого с такой руной в имени – о том заботилось Единство, почему-то считая руну проклятой. Пламя, мерцание, огонь, луч, алый, искра, свет, горение, блик, кровавый, пожар, сияние, солнце, жизнь – значения приходили сами собой, будто бы кто-то подсказывал их Исмо. Но ни одно не могло описать всеобъемлющей сути того, что понял Клинок.
– Кто послал тебя?
От нарастающего изнутри давления не получалось избавиться, от заунывного зова чаек и перезвона серебра – скрыться. Мир задрожал, подобно почти лопнувшему мыльному пузырю. И когда Исмо был готов закричать, тянущее нечто оборвалось в один миг.
И вместо девушки на скамье лежал осколок неогранённого изумруда.
История вторая. Шёпот в ночи
Когда оказываешься на улице, выбор остаётся небольшой.
–…и отдаю я жизнь, и душу, и тело, а вместе с тем и разум свой…
Или каким-то образом – не без помощи удачи, быть может – находится тот, под чьим крылом можно обрести кров. Тогда, впрочем, остаётся лишь надеяться, что кормящая рука добра, а в голове владельца этой руки нет и тени зла.
–…во славу Очищения и во славу Единства, любви коих полно сердце моё…
Или приходится идти прямиком в церковь, что принимает в свои объятья всех сирых да убогих, дарует им покой. Причём не исключено – впоследствии придётся работать на жрецов, потому что праздность и леность ещё ни один священник не поощрял.
–…и во имя мира, дабы сохранить свет и покой…
Кто-то берётся за самую грязную работу ради денег и почёта. Другим Писание западает настолько глубоко в душу, что не ищут они больше ни титулов, ни славы. И вот все они – и жаждущие богатств, и уповающие на милость Единства – уже стоят на коленях перед алтарём и повторяют слово в слово священную клятву за тем, кто станет им и отцом, и братом.
–…и во имя Ордена, чью ношу нести мне отныне и во веки веков…
Ещё несколько слов, и не останется ничего. Мир будто бы замирает, предвкушая эти слова. И видишь… Завораживающий танец пылинок в свете лучей, пробивающихся сквозь наборный разноцветный витраж. Лёгкие полу-прозрачные занавеси, развешанные вдоль стен, скрывающие статуи в нишах, и играющий с невесомой тканью сырой сквозняк. Витые спиралью многоярусные подсвечники, в чьих чашах весело мигают пахнущие разнотравьем свечи, а на самой вершине расположились небольшие курильницы с удушающим ладаном. Гасящий звуки шагов толстый ковёр, протянувшийся от входа и до алтаря между стройных рядов скамей. Склонённые в смиренном принятии будущего головы готовых к постригу мальчишек, мужчин, стариков, в рядах которых – что самое удивительное – можно заметить длинные косы девочек и девушек. Сколько из них выдержит изнуряющие тренировки? Сколько будет готово убивать?..
–…я есть Клинок, дарующий милость Очищения.