Джерри, едва не плача, кивнул.
— Ну так, значит, все в порядке и она скоро поправится.
— Да что бы они понимали, эти врачи! — махнул рукой Джерри, разозленный тем, что не встретил у тестя понимания. — У нее высокая температура, она постоянно спит. И я вообще не знаю, в сознании ли она!
— Джерри, ты что, никогда не болел? — полюбопытствовал Дик. — Это вполне нормально, что больной человек спит. Организм пустил все силы на борьбу с болезнью. Это даже ребенок знает.
— Дик, я чувствую, что это плохо кончится, — покачал головой Джерри. — Мне кажется, Ивон уже не придет в себя. Этот доктор, который приезжал… по-моему, он плохой специалист. Давайте вызовем другого?
— Вызовем? — поинтересовался Дик, которому жена строго-настрого велела вернуться домой к ужину. — Джерри, Анжела съест меня с потрохами, если я не приеду домой, как обещал. Она слушать не захочет, что Ивон больна ветрянкой. У нас в доме, знаешь ли, болеть имеют право только комнатные растения.
— Вы что, хотите сказать, что бросите меня одного? А что, если… — Джерри бросил в сторону Ивон такой выразительный взгляд, что Дик понял: так просто ему отсюда не уехать.
— Джерри, Ивон не умирает. Она просто болеет. Это — обыкновенная ветрянка.
Все было бесполезно. Джерри не отходил от постели Ивон и беспрестанно вглядывался в ее лицо, ища подтверждения своим самым страшным догадкам. Дик, насмотревшись на зятя-паникера, и сам почувствовал тревогу, а потому окончательно уверился в том, что к ужину — а возможно, и к завтраку — жена его не дождется.
Позвонив Анжеле и выслушав, что болезнью дочери муж прикрывает очередной запой, Дик удовлетворенно положил трубку.
— Ну все, Джерри, — улыбнулся он зятю. — Дело сделано. Домой меня не пустят — поселюсь теперь у вас.
— Да хоть на всю жизнь, Дик, — с некоторым облегчением вздохнул Джерри. — Лишь бы только она выздоровела…
Дику удалось уговорить Джерри подождать еще несколько часов, прежде чем вызывать нового специалиста. Однако прошел час, за ним — другой, но Ивон так и не приходила в себя.
Около девяти часов вечера у Ивон начался бред.
Джерри откопал телефон какой-то дорогой клиники и вызвал нового специалиста. Пока доктор добирался до дома Уэллингов, Дик думал, что сойдет с ума. Он боялся не столько за жизнь собственной дочери, сколько за жизнь зятя: тот буквально рвал на себе волосы, сидя на коленях перед кроватью, на которой лежала Ивон.
Не в силах смотреть на эти страдания, Дик налил-таки себе виски и предложил выпить Джерри. Но тот лишь пробормотал что-то невнятное и снова уткнулся лицом в одеяло, которым была укрыта Ивон.
Наконец доктор добрался до дома Уэллингов, и Джерри, услышав звонок, понесся открывать дверь.
Дик посмотрел на дочь, беспокойно крутящуюся на кровати. Может, Джерри и в самом деле не напрасно паникует? А доктор, который приезжал к ним в первый раз, и в самом деле какой-нибудь недоучка?
Ивон, не открывая глаз, разжала губы и тихо прошептала:
— Джерри…
Дик склонился над дочерью и ласково погладил ее по голове.
— Он скоро придет, Ивон. Джерри пошел за доктором.
Но дочь его не слышала.
— Джерри, Джерри, пожалуйста, вернись. Не уходи от меня, Джерри. Я так люблю тебя, дорогой.
— Он тоже тебя любит, милая, — прошептал ей на ухо Дик. — Ты только поправляйся. И все у вас будет хорошо.
Вопреки опасениям Джерри, слова второго специалиста мало чем отличались от слов первого: с Ивон все будет в порядке, температура скоро спадет и, когда она спадет (а может, и раньше), она перестанет бредить. Доктор посоветовал надеть на руки Ивон мягкие перчатки, чтобы она не расчесывала себе ранки, и следить, чтобы эти перчатки постоянно были на ее руках. Кроме того, он выписал таблетки, за которыми Джерри немедленно послал Дика — сам он не хотел оставлять Ивон.
Дик вернулся с таблетками, и они вдвоем с Джерри заставили полусонную Ивон проглотить их. Сразу после этого Ивон снова заснула. Вскоре температура спала, и она перестала бредить.
Дик наконец-то мог вздохнуть спокойно: с дочерью все было почти в порядке, вот только зять по-прежнему наворачивал круги вокруг ее постели. Дику потребовалось недюжинное упорство, чтобы уговорить Джерри оставить Ивон в покое и сменить место дислокации — перебраться на кухню.
Наконец Джерри сдался. От нервного напряжения у него заболела голова, и Дик посоветовал ему лучшее лекарство от всех болезней: виски.
На этот раз Джерри не отказался. Они устроились на уютной кухне — Дик сам делал в ней ремонт под чутким руководством дочери и ее подруги-дизайнера. Дику пришло в голову немного перекусить, и он, решив не утруждать и без того замученного Джерри, приготовил ужин: нежное куриное филе, запеченное с сыром и морковью, кусочки сыра бри в панировке и конечно же свой фирменный брусничный соус к сыру.