– Ты боишься? – Она вновь кивнула. – Чего ты боишься?
Девушка разлепила губы и очень тихо ответила:
– Я не хочу ребёнка. Боюсь, госпожа выгонит меня. А мне некуда идти. – Её глаза были такими большими и беззащитными, как у оленёнка.
Управляющая только нахмурилась, но промолчала. Я тоже. Мы знали способы извести ребёнка на ранних сроках. И пускай это не поощрялось законом, но в любом борделе такое практиковали. Декокты и заклятия обычно давали отличную защиту. Но иногда случались осечки. И если девушки принимали решение избавиться от плода, им в этом помогали.
– Твой ребёнок мёртв, – сказала я. – И нам сейчас обязательно нужно, чтобы ты его родила.
Она в ужасе замотала головой и попыталась вырваться, но Тиль держал хорошо, крепко.
– Так надо, Матильда. Иначе ты долго не проживёшь! – Я говорила жёстко, у нас не было времени на рассусоливания. – Сейчас мы подготовим место, и я попробую спровоцировать схватки. Ты должна мне помочь. Какой срок?
– Четыре месяца, госпожа лекарь, – пробормотала она.
Уже легче, подумала я. Может, и родит быстро. Было среди заклинаний, которые я знала, одно снимающее спазмы. Но если спазм можно снять, значит и спровоцировать тоже можно. Большинство современных лекарских заклинаний имели обратную формулу. Это было гораздо удобнее, чем придумывать сотни других – антагонистов. Я планировала искусственно вызвать сокращение матки, предварительно раскрыв шейку, и пробить околоплодный пузырь. Так мы искусственно спровоцируем роды. План был не очень, но другого не было вовсе, и я приказала начать подготовку.
Управляющая принесла мне стандартный лист согласия. Это было обязательным условием, чтобы не засудили ни меня, ни её в случае неблагоприятного исхода. Матильда подписала документ, что осведомлена о последствиях отказа сотрудничества с лекарем и согласна на вмешательство лекаря второй ступени. Лицензию на практику я получила ещё год назад в деканате, после прохождения практики. И хотя акушерство не относилось к списку разрешённых мне манипуляций, приписка «в экстренных ситуациях» защищала меня в этом случае.
Кроме того, девушки притащили заказанную мною чистую старую простынь, горячую воду и самую крепкую самогонку, которую смогли найти.
Тиль взирал на происходящее с непроницаемым лицом. Он отошёл к стене, чтобы не мешать девушкам. Я подошла к нему:
– Спасибо за помощь. Без тебя я бы не сразу определила, что причина недомогания – мёртвый плод. Думала бы, что проблема в кровотечении или повреждениях внутренних органов. А теперь у нас есть шанс.
Тиль кивнул. Девушки закончили подготовку. Я выдохнула:
– Ну, Тьма Изначальная, не оставь!
Достала из чемоданчика острый узкий стилет, обработала его обеззараживающим заклинанием и самогоном, на всякий случай, и направилась к пациентке, одновременно входя в состояние Покоя. Ничего не должно меня отвлекать. Человеческие чувства стоит оставить за сферой Покоя. Есть я, мой пациент и сила изначального лекарства. Лишь это сейчас важно. Ничего более.
Как только я подошла к девушке, она сразу успокоилась вместе со мной. Я растянула сферу. Выглядела Матильда гораздо лучше – подействовали эликсиры. Значит, наши шансы выйти из этой передряги возрастают.
– Слушай меня, девочка. Сейчас я тебя обезболю, потом простимулирую, чтобы начались роды. Тебе очень важно правильно тужиться, когда я скажу. Понятно? Вдыхаешь носом и напрягаешь живот, пытаясь вытолкнуть плод.
Она кивнула, и мы вместе шагнули в ад.
Тиль
На эту Тефи я смотрел и не узнавал. Куда только подевалась девчонка в клетчатой юбочке, которая открыла ногой дверь в мою жизнь? Её не было. Я видел перед собой взрослую женщину, лекаря, готового биться за жизнь пациента с самой Тьмой. И решил помочь.
Некроманты мало понимают в магии жизни. Мы далеки от спасения и излечения. Но Грань, та самая, пролегающая между жизнью и смертью, где смертным лучше не появляться никогда – наше место работы. Именно из-за способности идти по Грани, ходить за неё и возвращаться, нас и не любили. Раз шагнувший за Грань меняется, и если в нём есть сила – обретает способности некроманта. Я шагнул в пять лет. Даже раньше, чем отец. И продолжаю делать это по сей день.
Я решил подстраховать Тефи и не дать душе Матильды уйти за ребёнком, если тот вдруг потянет её за собой. Я закрыл глаза, настроился и вытолкнул сознание за прозрачную плёнку Межи. Всё вмиг потеряло цвет, лишь живые выделялись среди пепельного размытого мира яркими цветными пятнами. Я увидел живую яркую кляксу Матильды и серую нить, уходящую от её живота за видимую лишь мне черту. Пока всё хорошо. Нужно лишь следить за тем, чтобы нить вовремя оборвалась.