– Тиль, а ты мозги как, на кладбище не оставил? Почему, скажи мне, почему, во имя Джи и Яна, между гонками на ящерах, к которым ты ранее и приближаться-то боялся и рок-музыкой, ты выбрал первое? При том, что умеешь играть?!
Тиль молчал. А я продолжала вбивать гвозди в крышку его гроба:
– Да я бы тебе в два счёта накидала слезливую земную рок-балладу, переиначили слова, добавив «дорогую Уну» и «неземную любовь», ты сыграл бы на расслабоне на студвечеринке, посмотрел бы на неё этим своим нечитаемым взглядом и вуаля: она у нас в кармане!
После моих слов образовалась пауза. Такая напряжённая и звенящая. После чего Тиль выдохнул и сказал:
– Я не подумал.
На это мне даже ответить было нечего. Что уж тут кулаками махать. Кашу он уже заварил, а расхлёбывать нам вместе. Я ж его не брошу, сама взвалила на себя этот крест.
Мы развернулись и вместо общаги отправились к Джиму, выяснять, чем же он может помочь в нелёгком деле приручения неприручаемого ящера.
Джима мы ожидаемо застали на складе, где он клепал на спине у очередной кожанки морду ящера из шипованных заклёпок. Получалось мега круто. Отвлекать человека от любимого дела нам не хотелось, но он был нам очень нужен. И как гонщик, и как маг-ветеринар. После красочного описания переплёта, в который мы попали, он долго ржал, но помочь в конце концов согласился. Посоветовал приобрести и применять охотничьи спреи отбивающие запах. И подсказал где купить артефакт-ошейник который привязывал ящера к любом магу. После чего ещё пообещал потренировать Тиля на специальном тренажёре. Я ушла, оставив этих двоих вместе, а мне нужно было в бордель и потом в общагу – готовиться к очередной контрольной по скорой лекарской помощи: Одинцова в последнее время лютует.
Тиль
Всё бесполезно. Пока Джим пытал меня тренажером, я держался, хотя и отбил напрочь задницу. Но стоило подойти к живому ящеру – начиналась мистика. Зверь отворачивал морду, бил хвостом, а если и удавалось на него сесть – сбрасывал меня в считанные секунды. Эта гадость чешуйчатая как-то умудрялась поднять лопатки, сдвинуть их, потом неуловимая волна и я со свистом летел из седла! Джим только в затылке чесал. В конце концов сказал:
– В первый раз с таким сталкиваюсь. Мой Харли, конечно, тоже тварь та ещё – норовистый! Эх, тебе бы попробовать на ящере Дирона проехаться. До чего же спокойный зверь был. Да сдох он недавно.
И тут у меня в голове словно что-то щёлкнуло.
– А как давно он сдох, Джим, и от чего? – осторожно полюбопытствовал я, боясь спугнуть удачу.
– Так вчера утром. Дирон меня вызвал, когда Горк прихворнул, но бесполезно. Падали нажрался, и сдох. Это их бич. Ящеров на фермах специальных выводят, и желудок у таких особей – слабое место, только кормами кормить нужно. А инстинкты у них сильны. Они ж в природе дохлятину жрут. Вот, если не уследить, так и тянут в рот всякую мертвечину. А потом дохнут.
Кажется. Тьма сегодня ко мне милостива, и я аккуратно продолжил расспрашивать:
– И куда он его дел?
– Кого, ящера?
– Труп, – уточил я.
– Да пока никуда, в холодильную сдал, думает чучело из него сделать, школе подарить, в которой сын его учится. Для музея. Утилизировать дороже получится. Если бы раньше успеть прирезать, чем сам сдох, то шкуру можно было бы на сапоги пустить да на сумки, а так… – махнул рукой размером с хорошую лопату Джим.
– Музей это хорошо, – пробормотал я, уже примерно набросав в голове план, и чуточку ужасаясь практичности Джима и пока незнакомого мне Дирона. – А скажи мне ещё вот что, Джим, а какие требования к ящерам на гонках?
– Да особо никаких, – пожал тот плечами, – их же почти ничего не берёт, кроме ошейника подчиняющего, и декокты на них никакие не действуют. Так что лишь бы был ящер с седлом, и взнос уплачен. Ты можешь участвовать как на своём звере, так и на арендованном, по предъявлению доверенности и справки об уплате пошлины. Так многие делают, покупая ездового ящера и оплачивая профессионального погонщика.
– Спасибо, Джим, ты меня спас! Кажется, я знаю, как мне поучаствовать в этой гонке! Нам срочно нужно к твоему знакомому и его замечательному дохлому ящеру… – сказал я, наслаждаясь тем, как вытягивается физиономия моего собеседника.