И Нильс согласился. Почувствовал родственную душу экспериментатора. Уговорились, что завтра утром состав будет у меня. Как раз Ден успеет закончить расчёты, мы перевезём мёртвого ящера из холодильной на пустой склад, который снимет для нас Джим. Я успею за день пропитать животину составом, и ночью проведём ритуал. Просто зомби. Без внутренней сущности. Надо будет проверить все расчёты, а то с Дена станется подселить какого-нибудь низшего духа, а тогда – жди беды.
Тефи
За подготовкой к контрольным время летело незаметно. Хотя до конца погрузиться в учёбу не давала тревога за Тиля. Это ж надо быть таким балбесом! И что Джим? Смог ли он помочь моему…другу?
Похоже, что так. Как-то незаметно, Тиль из категории знакомых плавно перекочевал в друзья. Вот бывает так, что встречаешь человека, и чувствуешь, как будто знал его раньше, в прошлой жизни. И всё в нём тебе знакомо и привычно. Вроде и раздражает он тебя, но не сказать, чтобы сильно. А если и сильно, то быстро проходит, забывается.
Я задумчиво грызла кончик карандаша. Сосредоточиться не получалось. Захлопнула конспект, встала и решительным шагом отправилась на прогулку. Нужно проветрить голову, возможно, найдётся какое-то решение.
Проветриваться я решила в сторону столовой. Всё равно скоро ужин. По пути к зданию на меня неожиданно налетел Ден, судя по направлению, спешащий в библиотеку.
– Тёмных ночей, Теф! – поприветствовал он, пытаясь обойти меня по дуге.
– И тебе не хворать. Куда спешишь?
– В библиотеку надо. Это срочно! – и побежал дальше, словно за ним зомби гнались.
Я пожала плечами, ну, мало ли, куда человеку надо. И продолжила путь. В столовой было многолюдно, но ни Тиля и Толя я взглядом так и не нашла. Пожала плечами, набрала себе полную тарелку острого зелёного плова, налила кофе и двинулась к одиночному столику. С трудом пролавировав между жующими и беседующими компаниями, присела, наконец, за вожделенный стол и только собралась погрузить пальцы в сочащееся жиром безобразие – плов здесь принято есть руками, а руки потом очищать бытовым заклинанием – как услышала прямо за спиной знакомый голосок:
− Ой, девочки, а этот Марук, просто душка! А какой у него голос!
Послышались восторженные возгласы похожие на кудахтанье. Женский голос, подозрительно напоминающий любовь одного некроманта продолжил с придыханием:
− Он совсем как Менестрель, из романа Амурского! Его стихи так пронзительны и точны! Нет, положительно, Марук достойный оборотень, настоящий мужчина!
Как по мне, то столь паршивой актёрской игры ещё свет не видывал. Но девушки вникали, а Уна, теперь я уже была точно уверена, что она, вдохновенно вещала. Я тихонько доела рис и быстро, вооружившись новой информацией, поспешила в библиотеку.
Старый библиотекарь смерил меня недовольным взглядом, словно я вдруг сломалась, как любимый телевизор как раз перед сериалом, но книгу выдал, и я поспешила к Тилю.
Тиль
Мне на колени шлёпнулась книга.
− Изучай! – сказала Теф, уже привычно падая в кресло и забрасывая ноги на подлокотник.
Её очередная юбочка, на этот раз – в красную клетку, на секунду взметнулась, приоткрыв край чёрных шортиков. Картина взволновала меня, взгляд сместился вниз вдоль стройных ножек обтянутых гольфами, до туфелек с пряжками.
− Ау! – позвала она, демонстративно помахав рукой у меня перед лицом.
Для этого ей пришлось хорошенько наклониться, открывая моему взгляду чуть больше, чем ей бы хотелось. Но я совершил героическое усилие и перевёл взгляд на книгу на коленях.
− «Акор Амурский. Роман в письмах»? Что это такое?! – брезгливо поморщился я.
Книга была в шикарном зелёном переплёте с золотым тиснением и сопливо-романтичным менестрелем на обложке. Явно дамский роман.
− А это, мой друг, классика Джи-Янской литературы романтического периода. Ужасно был популярный роман во времена правление Зигнуса второго, Императора объединенной Виттании – назидательно подняла она указательный палец вверх.
Что-то такое я с трудом припоминал. До развала империй и образования Содружества княжеств, возглавляемых Советом, мы были частью одной из четырёх Империй – объединённой Виттании. Одним из правителей, был этот самый Зигнус, страстно любивший искусство. По времена его правления очень сильно поднялись всяческие барды, менестрели, романисты и художники. Строились театры и музеи. В общем, это были времена культурного подъема.
− Допустим. И что? Ты решила в срочном порядке расширить мой кругозор? В таком случае – воздержусь.
− Это, что б ты понимал – любимая книга Уны! – заявила она, укоризнено на меня посмотрев.
Я вновь уставился на книгу. Лучше та выглядеть не стала.