− С чего ты взяла? Хотя, даже если так, ну, хорошо. Теперь я это знаю. И? Зачем было тащить книгу сюда? Достаточно просто названия. Я бы как-то ввернул в разговор что-нибудь типа: а ты любишь романы в письмах? И дальше она бы сама говорила и говорила. Мне бы оставалось только кивать и восхищаться ею.
Тефи постучала пальцем мне по лбу. Это было неожиданно и неприятно.
− Дубинушка, − ласково проворковала она, − тебе надо это прочитать, и в тему ввернуть цитату. А лучше, в стилистике этого романа написать ей письмо.
Я уставился скептически. У меня тут гонка на носу, в одном из доков лежит труп ящера, ждёт, пока доварится зелье, а она предлагает читать вот эту муть?
Я вновь покосился на обложку, и на миг показалось, что слащавый менестрель мне издевательски подмигнул.
***
Книга шла отвратительно. Вот прям не шла, а ползла Зилийским червём, медленно и уныло. Я заставлял себя продираться через витиевато-пафосный слащавый слог, честно выписывая себе метафоры и сравнения плесневелого писаки, дабы ввернуть в нужный момент в качестве комплимента. Некоторые из них заставляли не только кривиться, но и прикрывать глаза от отчаяния. Это каким-таким образом у неё «локоны колосятся подобно рисовому полю»? Они зелёные и двигаются сами по себе? Я бы от такой девушки бежал без оглядки. Как гласит справочник «Нежить и нечисть многомирья» как-то так выглядит Болотная кикимора, способная затянуть в тину лошадь. А «от взмахов её ресниц веяло весенним ветром»? Это вообще как? Не говоря уже о глазах: «подобных вентюрину». Вентюрин − красный и достаточно мелкий камень. Самые крупные экземпляры редко достигают размера мелкой монетки. Жуткое получается чудовище: зеленоволосое, красноглазое, с длинными ресницами, а если добавить оставшиеся сомнительные комплименты, то и с кожей « как первый снег», – видимо белой и холодной.
До зубов автор пока не дошёл, но я бы даже умертвие такое не рискнул создавать. А тут получается, что Оно где-то существовало, и, видимо, здравствовало, раз попало за зуб музу Акора Амурского.
Больше всего раздражал Менестрель, который за треть книги не сделал ничего, чтобы сблизиться со своей пассией, кроме написания ей сопливых писулек и ежедневных страданий у той под окошком. Спасибо Теф, я не успел превратиться в это нечто, упиваясь переживаниями по Уне.
А пока книга читалась, проект «Мёртвый ящер» близился к успешному завершению. Мы пропитали труп нужным раствором, наваренным для нас алхимиком в промышленных масштабах. Ден трижды пересчитал ритуал, я проверил, вроде бы правильно. На склад, где мы планировали провести ритуал, Анатоль, которого мы вынуждены были посвятить в план, наложил заклинания крепости и звукоизоляции. Ден переделывал под меня сбрую Горка. Мы решили добавить к ней атрибутов любимой профессии, и теперь шлею и узду украшали колокольчики в виде черепов с язычками-косточками. Какофонию они создавали ту ещё, для нас – самое то.
И вот, настал великий день. Мы с Деном тщательно вычертили гексаграмму костяным мелом, поставили свечи из чёрного воска, я переоделся в форменную крапивную хламиду, подпоясался серебряной цепью, взял чётки и стал точно за головой ящера. Тот совсем не выглядел мёртвым. Просто спящим. Состав придал мышцам и сухожилиям будущего зомби нужную гибкость и раздубил шкуру.
Ден зажёг свечи и вышел за контур, замкнув за собой круг из соли, отрезая нас с ящером от внешнего мира. Можно было и без него, не демона и не призрака призываем, но перестраховаться стоило. Я вдохнул, выдохнул, крепче сжал чётки внезапно взмокшей рукой и стал бормотать речитатив.
Когда над свечами взвился тонкой струйкой чёрный дымок, я шагнул на Грань. Одновременно с этим ящер открыл белёсые мёртвые глаза.
– Повинуйся мне! – протянул я руку, выпуская силу.
Ящер вздрогнул и поднялся на лапы. Я замкнул за гранью петлю подчинения на шее у ездового зверя и вернулся в реальный мир. Привязка вышла отличная. Она ощущалась как плотный толстый поводок, идущий от меня в зомби. Отец бы мной сейчас гордился. Не зря заставлял в детстве зубрить классическую ритуалистику. Она мне пригодилась.
Ящер выглядел внушительно. Благодаря декоктам и настоям от него не пахло мертвечиной, но движения всё равно выглядели ломано и рвано. Я заставил его поочередно сесть, встать, поднять лапы, и только после этого дал отмашку Дену размыкать солевой круг. Всё прошло как по маслу. Теперь нужно будет натянуть на тварь сбрую и попытаться научиться ездить. До гонок меньше недели. Главное, чтобы подпитка зомби такого размера, не сожрала мой резерв раньше.