Дед воспитание отца, сводившееся к требованиям и упрёкам, не одобрял. Потому лишь в его редкие приезды я временно обретал свободу. Тогда я мог часы просиживать в библиотеке, вгрызаясь в зубодробительные формулы и нудные жизнеописания магов прошлого. Уходил гулять в поля и даже, если очень везло, бывал настигнут грозой. Только тогда я мог беспрепятственно выпустить большую часть своей силы. Беспричинный страх, вызванный ею, люди приняли бы за страх перед грозой. А я вздыхал свободно, не чувствуя бетонной плиты контроля, давившей на мои плечи. Когда дед был в поместье, я мог возвращаться ночью и не выслушивать упрёки из-за неподобающего вида, поведения и прочего. Мог быть один, не тревожась, что меня вновь оскорбят или отвергнут.
Дар был силён и рос из года в год. Радиус воздействия увеличивался, что привело к тому, что у меня не было даже личного камердинера, а портной снимал мерки для моей одежды с брата, вследствие чего я носил одежду свободную мне в плечах и груди. Я сам накладывал себе еду за столом, сам мылся и одевался, что для людей моего круга было дикостью. Мой брат не упускал возможности высмеять меня по этому поводу.
Но кроме силы была ещё одна вечная проблема – моя нескладность. Я был словно собран из не совпадающих друг с другом запчастей. Руки и ноги росли будто бы отдельно от туловища. Я постоянно спотыкался сам о себя. Слишком большие ступни, паучьи пальцы. Я резко вырастал из вещей и вынужден был приноравливаться к новому росту. Всё это в купе с угрюмостью, бесконечными усилиями контроля над силой и попытками угодить отцу, отодвигали мои отношения с противоположным полом за самый дальний горизонт.
Это не говорит об отсутствии у меня желаний. Ох, они были и ещё какие! Как любой здоровый молодой мужчина, я безумно хотел…. в общем хотел. Мне снились сны. Жаркие, горячие. И даже в них мне приходилось держать себя под контролем. Иначе – мощный выплеск силы. Чем грозит срыв крыши у сильного некромага? Самое мягкое – выжженной землёй. Мёртвая энергия есть у каждой засохшей веточки и травинки, сдохшей мышки и птички. Не говоря уже о скотобойнях, птичьих хозяйствах и кладбищах. При неконтролируемом выплеске, некромант может вытянуть жизненную силу з всего, что его окружает. Или перенаправить её, подняв диких зомби, например или притянув нежить. Если некромаг не умеет держать себя в руках, окружающим снятся кошмары, случаются панические атаки и истерические приступы. Страх проникает под кожу, наружу выходят все тревожные расстройства. Потому я с детства учился держать силу под контролем, независимо от того, что я испытываю.
Но как это сделать, если гормоны шалят, а от желания сводит чресла? Как выплескиваться на пике удовольствия и сдерживаться, если хочется рассыпаться на тысячу осколков, забывая обо всём?
Брат мог себе позволить таскаться по борделям, сомнительным тавернам с готовыми на всё подавальщицами. Я же опасался пригласить на свидание понравившуюся девушку, чтобы не вызвать у той панику и ужас.
До поступления в Академию я успешно гасил желания физическими тренировками, контрастным душем, а спустить пар мог лишь в особенно грозовые ночи или в полнолуния, когда некроэнергия и так достигает пика. Но при этом всё равно постоянно напоминая себе о контроле и о угрозе окружающим.
Поцелуй с Теф стал откровением. Когда твой мир сужается до ощущения жара, влаги, мягкости и сладости. А затем взрывается от глубины и остроты удовольствия, граничащего с болью. Особой пикантности моменту предавало то, что я впервые мог не сдерживаться. Мне не нужен был амулет с Теф. Ранее я о таком лишь слышал – люди с иммунитетом к нашей силе. В основном – Земляне и оборотни. Не подверженные пагубному влиянию некроэнергии. Просто находится рядом с женщиной, которая от тебя не шарахается – уже чудо. А прикасаться к ней, чувствовать её мягкие изгибы…
Лишь на пару минут я позволил себе ощутить полноту силы и страсти. И это меня, кажется, погубило. Всё произошедшее ощущалось замедленно и остро. Как будто воздух между нами сгустился. Её шаги, приближающийся вгляд. Я мог рассмотреть каждую крапинку в её глазах, волоски бровей. Её запах сводил с ума.