Я словно смотрел на себя со стороны, одновременно ощущая происходящее как набор отдельных несвязных эпизодов. Будто кто-то другой, более сильный и смелый целует девушку, и она ему отвечает. Он сжимает мягкое и податливое тело, изгибая его и купаясь в запахе, вкушая.
Сила захлёстывала, накатывая жаркими волнами, на гребень которых хотелось взобраться и нестись вдаль. Спущенная с поводка, она ревела, предвещая радость от всевластия. Казалось, сейчас я всемогущ. И частично это даже было правдой. Сейчас я мог бы взять всё, что захочу. И особенно её - мягкую, сладкую и такую хрупкую женщину, чью крепкую и яркую жизненную нить я сейчас отчётливо видел. И всё это в момент прекратилось, закончившись резко и грубо.
Мне снился сон. Я целовал Теф, жадно подминая её под себя. Вжимался в бархатные изгибы, ощущая солоноватый запах разгорячённой влажной кожи. Скользил в горячие глубины, держа её за крепкие бёдра. Сила плескалась во мне, находя выход в движениях, старых как мир, но таких правильных. И я выгнулся, что-то крича, сила разрядки поразила меня, заставив проснуться.
Сдерживающий амулет над дверью горел, переполненный энергией. Он сожрал огромный выплеск и сейчас едва способен был всё это переварить. Мой собственный амулет на столе тоже горел. В штанах было неприятно мокро, но несмотря на это я чувствовал, что возбуждение не спало. И резерв впервые после госпиталя ополовинился. После секундного замешательства до меня стало доходить, что я спал, и сейчас глубокая ночь. И спал я в штанах, что совершенно для меня нехарактерно. Память услужливо подбросила подробности вчерашнего вечера. Если можно было испытывать одновременно стыд, неверие, возбуждение, счастье и недоумение – то именно это со мной и происходило. Я стянул отвратительно липкие штаны вместе с бельем, обтёр ими низ живота и бросил около кровати. Забрался под одеяло, закинул руку за голову и стал придаваться воспоминаниям. Впервые они были столь будоражащими.
Как Теф приблизилась, как от неё пахнуло сладостью и чем-то неуловимо-лекарским, запах, который был с ней всегда. Её глаза, так близко. Первое касание губ пронзило током. Они оказались мягкими на ощупь. Влажный кончик её языка, такой бесконечно сладкий рот. Когда она втянула мой язык, волна возбуждения мощно прокатилась по организму и в один миг штаны стали напряженно натягиваться, грозясь оттопыриться под прямым углом. Возбуждение было столь сильным, что становилось болезненным. Но это не могло отвлечь от её рта, от тех волшебных вещей, что творил её язык с моим.
Я в самых дерзких фантазиях не мог себе представить, что целовать женщину может быть так волшебно!
Мои неловкие попытки повторять за ней и чувство власти, когда стал целовать её стоя, нависая над ней, покоряя её. Как она так возбуждающе постанывала, покусывая мою губу, когда я стал вдавливать маленькую хрупкую фигурку в стену.
Обернулся к кровати Дена. Та пустовала. Похоже, кто-то сегодня ночует не в одиночестве!
Сбросил одеяло и положил руку на стоящий колом член. Погружаясь в мысли о Теф, стал водить вверх и вниз, задыхаясь от желания, закусывая губу, гася в зародыше стон и представляя, как она раскрывается, касаясь моего языка своим. Вспоминая мягкость и упругость её груди. Я не видел её, но ощущал в ладони. Её бельё было тонким и мягким, совсем не скрывая изгибов. Кожа на щеках и на шее Теф тонкая и бархатистая, чуть солоноватая от пота.
Возбуждение становилось нестерпимым. Фантазия рисовала, как она садится на меня сверху, в этой своей с-ума-сводящей-юбке и опускается на член. Больше я не выдержал. Разрядка была столь сильной и острой, что меня выгнуло на кровати, пришлось стиснуть зубы, чтобы выброс силы не вышел за границы комнаты. Опять этот контроль! Тьма его раздери!
Воспользовался скомканными штанами во второй раз. Дополз до раковины в углу комнаты. Обмылся под холодной водой и кое-как очистил заклинанием многострадальную одежду. В постель ложился взбудораженный, думая, что вовсе не смогу уснуть. Но усталость и опустошённость быстро отправили меня в страну сновидений. Не менее горячих, чем фантазии наяву.
Тефи
Утро было недобрым – проспала. Ненавижу просыпать. Тогда все утренние ритуалы летят псу под хвост, и приходится собираться, причёсываться и совершать мыльно-рыльные процедуры на волне адреналина. Завтрак, естественно, пришлось пропустить, что не добавляло моему настроению мажорных нот.