«…Как бессонница в час ночной
Меняет, нелюдимая, облик твой
Чьих невольница ты идей?
Зачем тебе охотиться на людей?»*
Когда скрипка издала последнюю, отчаянную ноту, песня резко оборвалась. Теф подлетела к парочке и повисла у них на шеях, по очереди смачно чмокнув обоих в щеки.
Они сели вместе, Теф приземлилась между медведем и землянином, и пересказали нам песню в вольном переводе. Оказалось, на их родине группа культовая, и это один из её хитов. Теф сияла от восторга, а Виктор приобнял её за плечи.
– Я перевёл одну, – скромно сказал он группе, и что-то прошептал Теф в ухо.
Я стиснул зубы. Теф широко улыбнулась и кивнула. Виктор заиграл незатейливый мотив на гитаре, запев про ведьму и её незадачливого поклонника, которого та обратила в осла. Теф вступила в припеве:
«Ведьма я, эх, ведьма я,
Такая вот нелегкая судьба моя,
Силой я наделена,
Но на беду любовь моя обречена…»*
И такой она в этот момент была счастливой и… красивой?И во мне что-то ёкнуло. То что-то, что казалось, умерло совсем недавно, перед свиданием с Уной. Уна. Я поймал себя на мысли, что с момента приезда в лагерь подумал о ней впервые. И когда она пела там на открытом магофоне, Ничего во мне не ёкало. Мне не хотелось неотрывно следить за ней, впитывая звуки голоса. И уж точно никогда не хотелось убить с особой жестокостью слишком приблизившихся к ней парней. Да, было неприятно, не спорю, но чтобы такая неконтролируемая злость?
Тефи, меж тем, допела припев и принимала аплодисменты. Я от души хлопал со всеми. Виктор шутовски раскланялся и заиграл популярную местную песню, которую затянули уже дружным нестройным хором. Бант выводил залихватский мотив на скрипке. Я смотрел за тем, как Виктор играет, подмечая неправильное положение руки на грифе. Самоучка! Почему-то сейчас мне было важно найти все изъяны этого шута. Слишком сильно меня царапало то, что Тефи осталась сидеть рядом с ним и подпевать. Пускай и не с таким упоением, как до того. Но всё же. Только этим я могу объяснить тот злой азарт, который подтолкнул меня к тому, чтобы после окончания песни попросить у боевика гитару.
Тефи
Лагерь мне, неожиданно, понравился. Свежий воздух, комфортабельная палатка, вкусная еда, график – не бей лежачего. По сравнению с моим обычным ритмом жизни – расписание практики просто отпускное. Я высыпалась на удобном матрасе, вкусно ела, без стычек со всякими фифами в столовой, занималась с Тилем. Никакой зубодробительной теории – только практика. Когда работали с водой, невольно чувствовала себя Кашпировским, заряжая её своей магией. Тиль бухтел и злился на то, что я несерьёзная. И шутку ему не объяснишь. Хорошо, что в лагере есть Витька. Общение с ним – глоток свежего воздуха. Я и не подозревала, насколько мне не хватает кого-то своего. Настолько опротивело держать лицо, соответствовать правилам поведения и традициям, я так от всего этого устала! Сколько бы я тут не жила, насколько не влилась в местную культуру, ассимилировалась вроде, но чего-то родного хотелось. Чтобы пошутить и тебя поняли. Дурость какую-то сделать – от всей широты души. И когда вечером Бант заиграл «Куклу Колдуна», я опознала её с первой ноты, но не поверила ушам. Я была так счастлива, что не сдержалась и завизжала от восторга. А дальше – держите меня семеро! На моём родном языке! От счастья, мне казалось, будто я пьяная или под наркотиками, такая эйфория во всём теле! Ай да Витька, ай молодец! Как я пела!
После песни плюхнулась между Витькой и Бантом, хотелось быть ближе к тем, кто подарил столько положительных эмоций. Витька на ухо нашептал свой вариант перевода «Ведьмы и осла» того же обожаемого мною КиШа, я несколько раз в голове проговорила, соотнесла местный язык с мелодией и улыбнулась – споём!
Понравилось всем! Я настолько вошла во вкус, словно бы переносясь в свою юность, когда вот так же сидели у костра, пели и радовались, что ничего вокруг не замечала. Были только я, костёр, музыка, дружеское плечо и одна песня на всех.
Когда сделали паузу, Витька чуть подутомился, внезапно гитару взял Тиль. Нет, я помнила, что он говорил, что умеет играть, но никогда не рвался умение продемонстрировать. Он вообще не сильно комфортно себя чувствовал среди новых людей, а тут сам решил? Он широко поставил колени, укладывая инструмент на левое, пробежал пальцами по струнам, подтянул колки, снова пробежался, и, видимо, удовлетворившись, заиграл какую-то невероятно-красивую балладную мелодию. Местные оживились, Ило вступила тихим, но мелодичным голосом, несколько парней подтянули с ней. Баллада повествовала о парне, что ушёл на войну, и о прекрасной деве, что его ждала, но не дождалась. Тот пал в битве.