— Только пусть побыстрее. А то долго ждать не буду!
— Ну уж это как удастся обернуться. Ведь ее еще найти надо!
Саша подается к борту.
— Подождите, младший лейтенант! — останавливает его капитан. — Сбегает старший сержант.
— Слушаюсь! — с готовностью откликается тот, и его густые брови на прощанье — уже специально для Саши — смешно сходятся к переносице. У заднего борта он еще раз оборачивается к Саше и неожиданно корчит новую рожу.
Краска заливает лицо Саши. Он чувствует, что теперь над ним могут смеяться все кому не лень. У него даже появилось острое желание дать этому кривляке хорошего пинка.
Но по мере того как бегущая фигура отдаляется от машины, это чувство постепенно сменяется беспокойством. Сашу начинает волновать, успеет ли старший сержант сбегать за пилоткой. В том, что шофер в любую минуту может исполнить свою угрозу, он не сомневается. Такой человек способен на все.
Саша совершенно не представляет, что он будет делать в этом случае… Появиться в таком виде перед командиром прославленной бригады, которому он должен доложить о своем прибытии, — это значит с самого начала попасть в число нарушителей дисциплины. Ведь правду не скажешь — тогда вообще не примут: кому нужен такой офицер? А соврать, придумать что-нибудь… ну, скажем, ветром в реку сдуло или при бомбежке на станции потерял — тоже мало что даст. Главное — сам факт. А факт этот явно не в его пользу.
И при мысли, что из-за какого-то пустяка, мелочи, которая выеденного яйца не стоит, и кончится вся его карьера, на душе становится совсем грустно… Только бы успел… Только бы успел…
Но хотя старший сержант бежит быстро — этого у него не отнимешь, — все-таки расстояние между ним и тем местом, где начинается спуск, почему-то сокращается медленно…
Впрочем, это может быть и обман зрения…
От непрерывного натягивания кожи на висках у Саши устают руки, саднят уголки глаз, натертые грязными пальцами… Но он все равно продолжает напряженно следить за мелькающей вдали одинокой фигуркой.
И вдруг Саша весь внутренне сжимается… Все время думать о себе и ни разу не подумать о том, другом человеке! Ведь если шофер не захочет больше ждать, то старший сержант останется… Правда, ничего страшного нет: уйдет эта машина — сядет на другую, до фронта он уж как-нибудь доберется…
Но вещмешок его здесь. Если что, то не видать ему мешка как своих ушей…
А главное — было бы хоть из-за чего оставаться, а то из-за чужой пилотки!
Теперь Саша переживает за старшего сержанта тоже…
Только бы успел!
А тот уже далеко-далеко…
Наконец наступает момент, когда Саша почти не различает, где старший сержант, а где пятна тени на дороге. С этой минуты единственный источник информации для него — реплики попутчиков.
— Да он не туда пошел!
— Почему не туда? Туда.
— Ищет…
— Да ее не там надо искать!
— Отседова разве увидишь, там или не там?
— Солдат все должен видеть, — с шутливой интонацией замечает техник-лейтенант, обняв за плечи молоденького солдата и Сашу. На его лице, как ни в чем не бывало, все та же нагловатая дружеская улыбка… Саша осторожно, чтобы не было заметно, убирает плечо…
— Долго чего-то ищет…
— На зеленом не видать…
— Гляди-ка, чего-то нашел!
— Ишь как ногой поддал!
— Может, где на кустике висит?
— Надо бы самого водителя послать…
— Он те пошлет!
— Снова на дорогу вышел.
— Стоит чего-то…
— Траекторию полета высчитывает…
Сашу уже не на шутку беспокоят затянувшиеся поиски. Он то и дело поглядывает на кабину, на окошко, за которым затаилась чужая, недобрая воля. Он чувствует, что она вот-вот даст себя знать…
— Опять повернул в кусты, — спокойно комментирует кто-то.
— Куда это он?
— Побрызгать!
— Ну, теперь дело на лад пойдет!..
Наконец это мгновение, которого так боится Саша, наступает: скрипнула дверца, качнулась под тяжестью огромного нетерпеливого тела машина… Тут же стихает разговор, повисают в воздухе реплики… Все ждут последней и завершающей вспышки шоферского гнева… Но тот молча хлопает дверцей и выходит на середину дороги.
Сашу вдруг осеняет. Если шофер не согласится больше ждать, то придется сойти, захватив с собой сержантский сидор. Тогда все станет на место: он разыщет пилотку, к старшему сержанту вернется его вещмешок, а машина уйдет с остальными. И все будут более или менее довольны. Странно вот только, что эта простая и ясная мысль не приходила ему в голову раньше.