— Ты чего?
— На двор хочу… Мамк!
— Мамка вышла. Она сейчас вернется. Потерпи немножко.
— Я давно терплю.
— Тебе по-маленькому или по-большому?
— По-маленькому…
— Есть тогда о чем разговаривать. Посиди, я сейчас принесу тебе какую-нибудь посудину.
— Не надо, я сам!
Он спустился на пол и, сделав всего один шаг, пошатнулся.
— А ну живо в постель! — свирепо сдвинул светлые брови капитан. — Я тебе что сказал?
Я вышел на кухню и в углу, под умывальником, увидел таз с грязной водой. Осторожно поднял его и понес в горницу. Мальчик уже стоял на коленях в постели.
— Давай! — сказал я ему.
Он обнял меня за шею и пустил в таз тонкую и долгую струйку. Оба моих попутчика с умильным интересом смотрели на нее.
— А теперь ложись!
От слабости у мальчика плохо слушались руки, но он все-таки лег сам и натянул на себя одеяло.
Майор вдруг стукнул кулаком по столу и показал на меня:
— Вот за это я его люблю!
У капитана тут же возникла идея:
— Давай, лейтенант, переходи к нему в батальон! Любовь комбата — это, брат, три четверти успеха!
— А что? Я бы взял его, — подхватил майор. — Вместо своего коновала.
— Я тоже не против, — сказал я.
— Ничего, может быть, что-нибудь и придумаем, — пощипывая усы, пообещал майор.
Я отнес таз на место. Ничего майор не придумает. Все эти красивые и приятные для моего слуха слова так и останутся словами. Даже очень захоти он, никто не отпустит меня в чужое соединение: у нас у самих не хватало медицинских работников, особенно фельдшеров.
Где-то близко снова захрустели по снегу быстрые шаги. Хозяйка? Я выглянул в окошко: так и есть! Она торопилась и даже не стала надевать пальто. Просто накинула на плечи платок. Я заметил, что рукой она что-то придерживала на груди — по-видимому, бутылку. И вот уже забукали по ступенькам тяжелые валенки. Туфли же, как часовые, стояли у порога, дожидались ее.
— Несет! — крикнул я своим попутчикам и быстро ретировался из кухни: а то еще подумает, что мы места себе не находим от нетерпения.
— Пацан еще, — кивнул в мою сторону майор.
— Немного есть, — согласился капитан.
Если бы кто другой назвал меня пацаном, да в иных обстоятельствах, я бы наверняка обиделся. Ничего себе пацан! В свои двадцать лет я уже был два раза ранен и имел несколько правительственных наград. То есть одну «Звездочку», одну «За отвагу» и две «За боевые заслуги». Я давно потерял счет раненым, которым оказал помощь на поле боя. Во всяком случае, их было уже далеко за сотню. Но сейчас я действительно вел себя по-мальчишески и сам это почувствовал.
Пока хозяйка приводила себя в порядок на кухне, мы вылезли из-за стола и прохаживались по своей половине — проявляли, так сказать, скромность. И перекидывались по той же причине какими-то необязательными, случайными репликами.
— На твоих, Муромец, сколько сейчас? — спросил майор.
— На моих-то? На моих, на моих, — наконец капитан вытащил из карманчика брюк огромную луковицу часов, — полвосьмого.
— На десять минут спешат, — заметил комбат.
— На семь, — уточнил я.
— За полмесяца — на полминуты, — похвастался капитан. — Павел Буре!
— Были и у меня до войны такие, — сообщил майор.
— И куда подевались?
— Ловкие люди вытащили. Одесские урки.
— Наверно, тоже подарок отца?
— Да нет, у одного пижона в карты выиграл, — маленькие черные глаза майора откровенно смеялись. — Как говорится, остался при собственных интересах.
Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент вошла хозяйка и, смущенно улыбаясь, поставила на стол бутылку с мутной синеватой жидкостью.
— Угощайтесь!
— Спасибо, хозяюшка, — поблагодарил майор. — Угостимся, не откажемся.
— Что другое, а это мы умеем! — процитировал я одного своего приятеля — балагура и выпивоху.
— Ну, хозяюшка, ну, хозяюшка! — похаживал вокруг стола и потирал руки капитан.
— Сейчас принесу стаканы, — заторопилась хозяйка и вдруг сконфузилась: — Только закуска у меня — картошка и капуста.
— А нам больше ничего и не надо! Лейтенант, — обернулся ко мне капитан, — давай-ка тащи все, что у нас там осталось!
Не прошло и нескольких минут, как все было готово: открыта свиная тушенка, нарезан хлеб, наполнены стаканы, в блюдечко высыпано печенье — остатки нашего с капитаном доппайка. Каждый положил себе в тарелку хозяйкиной картошки и квашеной капусты.
Хозяйку, которая вначале не хотела садиться за стол, капитан чуть ли не силой усадил рядом с собой, поставил перед ней полный стакан.