- Так к природе ближе, - объяснил полунагой бомж Федя.
- Особенно стыдно, - продолжала Марья Ивановна, не приняв глупого объяснения, - в сравнении со школярами, экипированными в красивую форму и даже в футбольные… эти… - она забыла, как называются бутсы, - ну, сами знаете какие.
- Так у них всё казённое, задарма даденное, - попытался оправдаться прижимистый Бен.
- А вы, бедные, до того бедные, что не в состоянии купить себе сами футболку и трусы? И кроссовки, вместо этих самых, подешевле? Давайте, не откладывая в долгий ящик, завтра и приобретём. Я куплю, - предложила добровольная каптенармусиха, - тащите деньги, а у кого сразу не найдётся, мы с Викентием Алексеевичем ссудим. Договорились? – Все молчали. – Вот и лады. А я ещё постараюсь что-нибудь выколотить в академическом профсоюзе.
- Из них выколотишь, - засомневался Пеле, - бумажную пыль да завтрашние обещания.
- А нужна ли нам эта форма? – вдруг обдал холодом никогда не унывающий Витёк. – В Академии разве только вахтёр не знает о скорой реорганизации институтов. Прикроют нашу шарашку, и останемся в форме и без штанов. – Повисла гнетущая тишина, усугубляемая сгущающимся мраком. – Расскажи, Викентий Алексеевич, что вы там задумали в верхах, чтобы не стало для нас, в низах, пренеприятной неожиданностью.
Надо же, весь вечер испортил! Отвечаю, как на духу:
- Если и задумали что, то без меня, - напрочь отвергаю участие в заговоре в верхах. – Разные слухи, - успокаиваю, - по коридорам давно шастают. Кто боится за себя, тот и распространяет, чтобы и других напугать. Таких шептунов там не перечесть, всех не наслушаешься.
- Оно, конечно, так, - не утратил сомнений оптимист Витя, - да ведь дыма без огня не бывает.
- Если бы загорелось, - разозлился я, - то меня бы, как директора института, уж, наверное, поставили бы в известность. А я бы и вас в неведении не оставил.
- Может, и вправду мы зря мылимся здесь, - засомневался и второй наш оптимист, Федя, - гробим драгоценное здоровье? Не лучше ли тратиться в ночных клубах?
- Не лучше и не зря! – веско возразил я. – Во-первых, мы тратимся здесь не во вред, а для здоровья…
- Точно! – подтвердил Вахтанг. – Как стали тренироваться, я сплю как убитый, ем за троих, работаю за пятерых…
- … и треплешься за десятерых, - дружески закончил Фигаро.
- А как чуть заболею, так ничего не хочется…
- …особенно работать, - опять продолжил Фигаро.
- Ясно, что здоровый много сделает, но ему и много надо, - включился в философский диспут авторитет по линии здоровья - Макс. – Там, где болящий или доходяга обойдутся таблетками и манной кашей, здоровому работяге нужны мясо, сало, пиво…
- …женщины, - опять подсказал услужливый Федя.
- Не без этого, - согласился авторитет. – Следовательно, здоровому надо платить за здоровье больше. Кстати, почему, вы думаете, коммунисты не дошли до светлого будущего?
Никогда не перестаю удивляться, откуда в таком безобразном теле так много красивых идей? Как будто Создатель, устыдившись брака в форме, исправил его на содержимом.
- Потому что обросли тунеядцами всех мастей, - сердито ответил Старче, единственный из компании, кто жалеет о светлом прошлом.
- В точку! – согласился генератор нестандартных идей. – А всё потому, что изначально была принята неработающая идеология: от каждого – по способностям, и каждому – по потребностям. Наш народ, никогда не читавший не только Маркса и Ленина, но и газетных передовиц и вполне обходившийся «Крокодилом», сразу смекнул: раз – по потребностям, то зачем упираться-вкалывать, когда и так дадут, надо только терпеливо выждать по-емелински, и дружно, в стремительном разбеге к коммунизму, затоптался на месте, спекулируя несуществующими болезнями и немощью. Я бы вторую часть лозунга заменил на «и каждому – по здоровью!». Здоров как бык, так и получи по-бычьи, а если болен или притворяешься, отлынивая от труда и отставая от общего движения, обойдёшься и таблетками с молочной лапшой. Враз все повыздоравливают, из больниц сбегут, уползут из реанимаций, не будет ни лодырей, ни алкашей, ни темнил. Бюллетень выклянчил, радуешься, а тебе – хлоп жирный минус в ведомости по зарплате, береги здоровье, тренируйся. Слаб и не тянешь общего воза – опять минус и опять тренируйся, наращивай мускулы.
- То, что ты предлагаешь, омерзительно и негуманно, - вспылила жалостливая Марья Ивановна, без жалости погоняющая своих спортсменов.
- Да, негуманно, - согласился апологет здоровья, - но ни одно стоящее дело не делается гуманно, тем более такое, как строительство светлого будущего.
- Дайте же, наконец, и мне досказать, - взмолился я, мысленно приготовив целую лекцию в защиту спорта, но Старче, на правах старшего и капитана, не дал:
- Чего ещё досказывать? И так всё ясно, Макс всё объяснил: надо тренироваться, чтобы быть здоровыми, и быть здоровыми, чтобы получать зарплату по потребности.
- …и вкалывать как бык, - опять влез с ненужными дополнениями Фигаро.
- Этого он не говорил, - решительно возразил простой народ в лице Старче. – Или я чего-то недопонял?
Все молчали, тоже недопоняв. Напряжённую атмосферу недопонимания разрядил смачный поцелуй, который влепила Земфира в мудрую плешь мужа. И мы потянулись, чтобы так же засвидетельствовать гению своё почтение, но он скромно отстранился. На том и закончилась наша самая тяжёлая тренировка, чуть не прервавшая путь к Гранту.
«__» «_____». Вчера сыграли вничью, 2:2, со сборной техникума коммунального хозяйства. И никаких эмоций. Кажется, футбол приелся и осточертел до чёртиков. Даже новенькая форма не радовала. Заметив наше апатично-нервозное состояние, мудрый тренер дал увольнительную аж на два вечера, и вот, сегодня я целый вечер мыкался по пеналу, много раз бесцельно выходил на улицу и, в конце концов, подался в контору, где и просидел до темноты над диссертацией, твёрдо решив не насиловать здоровый организм отдыхом и выйти завтра на тренировку хотя бы один.
Днём о футболе думать некогда – мы завалены заказами на проектирование наших коммуникационных тепло- и водосетей с автоматическим контролем состояния веток из полистирольных труб. И чем больше мы делаем, тем лучше получается и тем больше заказов. Никогда и представить себе не мог, что с увеличением объёмов работы улучшается её качество. У нас так. Каждый новый проект лучше прежнего, и нет конца и края интересным выдумкам. Главное, что всем интересно, и все чувствуют свою необходимость. Сейчас попутно разрабатываем миниавтокомбайн с дистанционно-компьютерным управлением и программированием для ускоренного проложения внутридворовых траншей разной глубины и ширины с помощью уникального копателя, укладки лёгких труб, соединения и сварки их и засыпки траншей с выравниванием почвы и одновременной посадкой газона. Не сомневаюсь, что коммунальщики встанут в очередь за такими работягами.
Усиленно подталкиваемый Машей, сходил в Академию и застолбил, наконец, диссертацию. Финита – обратного и обходного путей нет. Секретарь аттестационной комиссии, сухонький старикашка с белым ангельским венчиком волос вокруг полированной плеши и серой козлиной бородкой высунулся из-за нагромождённых на столе папок, держа в зубах ручку, а за прозрачным ухом – толстый красный фломастер, приветливо осклабился, образовав отверстие между усами и бородой, и протянул через стол руку, поршнем вылезшую почти по локоть из рукава пиджачишка.
- А-а, батенька Викентий Алексеевич, - у него, старейшего в Академии, все были батеньками и матушками, - а я, признаться, ждал вас. – «Надо же» - подумал я – «и ждал, и имя-отчество помнит». – Как здоровьице, как семья? – задал памятливый хозяин вводный интеллигентский вопрос.
Я тоже в ответ улыбнулся, старательно растянув губы, и тоже был рад видеть древнего старичка, прозванного в академическом обиходе Гномом.