У нас сложилось впечатление, что она испытывает к нам то же чувство привязанности, которое испытывает пациент к врачу-психиатру. Это плохо, так как может внушить ей неправильные взгляды, а значит, создается ложное, нежелательное положение. Последнее время она слишком часто ищет у нас поддержки, дошло даже до того, что Лиана пыталась обсуждать со мной свои сугубо личные проблемы и семейные дела.
Мы полагаем, что следует помочь ей освободиться от подобной зависимости, но сделать это так, чтоб не вызвать в ее сознании новых конфликтов.
Закрыв, дело Лианы, определив степень ее виновности и меру наказания, мы решили на время отправить ее в Сантьяго-де-Куба, где можно будет незаметно направлять ее, пока она не ощутит твердую почву под ногами. Мы выбрали Сантьяго, чтобы разрыв с прежним столичным миром не оказался столь резок и не вызвал новых переживаний в ее душе.
10
7.02 вечера
Женщина только что переступила порог. Порог своего дома. На какой-то миг, один только миг, она почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Вдруг захотелось оглянуться, но она взяла себя в руки. Она никогда не оглядывается назад. Ее девиз: всегда вперед, а там будь что будет.
Она прошла по дорожке палисадника. У самого тротуара ее ждали друзья; и снова мучительно захотелось обернуться.
Ее голова уже было шевельнулась… Нет. Она не оглянется. Женщина рассмеялась. Она намеревается сделать еще один важный шаг в своей жизни и сделает его, не оборачиваясь к прошлому…
Посетив студию керамики в парке имени Ленина, мы выяснили следующее.
Беттина Лефевр имела обыкновение приходить туда по меньшей мере два раза в неделю, и работать по два-три часа.
Согласно показаниям товарища Эдилии Гонсалес – руководителя студии и одной из инструкторов, – Беттина хорошо знала дело и ее произведения отличались высоким художественным уровнем. В течение ряда лет у себя на родице она овладевала техническими навыками и при желании вполне могла стать профессионалом.
Неоднократно ее сопровождал Уго, и все в студии считали их мужем и женой. Он, как правило, помогал ей на начальном этапе работы. Вели они себя как влюбленные.
Следует указать, что в керамической студии принято регистрировать тех, кто посещает занятия, и из записей видно, что Беттина Лефевр была там за два дня до своего исчезновения. Инструктор вспомнила, что в тот день она была очень весела и работала дольше обычного. Она пришла одна, но позже, когда все уже разошлись и в студии оставалась только Беттина, за ней на такси заехал Уго.
Инструктор находилась в соседней с рабочим салоном комнате, откуда невольно услышала их разговор. Эдилия Гонсалес не может поручиться за точность, но все же она слышала, как Беттина объясняла Уго свою задержку желанием окончить начатые работы, так как в ближайшие дни не сможет к ним вернуться.
Эдилия решила, что Беттина, как случалось уже, собирается съездить к себе на родину, и хотела было выйти в салон и подробнее расспросить ее, но тут Уго сказал, что ему не нравится таинственность, которую Беттина напускает на себя последнее время.
Беттина рассмеялась и попросила его не быть таким любопытным, а если он перестанет приставать к ней с расспросами, она подарит ему один из недавно сделанных ею сосудов, которые, по мнению ее инструктора, так хороши, что вполне могут фигурировать на любой выставке.
Инструктор-администратор добавила, что, по всей вероятности, они не знали о том, что она в соседней комнате приводит в порядок бумаги, которые на следующий день предстояло сдать в бухгалтерию парка.
Эдилия, поняв, что они собираются уходить, хотела попрощаться с ними, но подумала, что им, вероятно, не понравится, что она слышала кое-что из их разговора, и к тому же у них может возникнуть подозрение, что она за ними следила. Поэтому она лишь выглянула в окно, когда они покинули студию, и увидела, как оба сели в машину Беттины.
Затем в авиационном агентстве мы навели справки, заказывался ли на имя Беттины Лефевр билет для полета на внутренних или международных линиях. Не только для нее, но и вообще ни для кого из бельгийских граждан, проживающих в нашей стране или находящихся в ней проездом, билет в это время не заказывался.
Лишь через семнадцать дней после исчезновения Беттины с Кубы улетели два бельгийских архитектора, приезжавшие на консультативное совещание по модернизации городов.