Как-то утром на той неделе им удалось наспех пошептаться в коридоре, а днем Стивен нашел предлог вернуться с фабрики пораньше. Изабель сумела отослать Маргерит и Лизетту из дому на несколько послеполуденных часов.
Она ждала его в красной комнате. После он сидел, откинувшись на подушки, вглядываясь в висевшую над каминной полкой картину с изображением средневекового рыцаря. За решеткой камина пламя поглощало аккуратно нарубленную растопку и уголь. У дальней стены комнаты стоял большой, кустарной работы гардероб, в нем хранились неиспользуемые шторы, коврики, зимняя одежда и всякого рода вазы, часы и коробки, для которых в доме не нашлось другого места. Некрашеную деревянную оконную раму покрывала паутина трещин. За окном покачивались под легким ветерком белые цветки клематиса.
Стивену впервые со времени поездки на реку представилась возможность рассказать Изабель о Лизетте. И он в опрометчивой доверчивости страсти поведал ей все, ожидая, что она оценит его честность и не поддастся низменному недовольству.
Изабель услышанное удивило:
— Не понимаю, где она могла узнать о подобных вещах.
— Полагаю, она взрослее, чем мы думаем. Ты в ее возрасте такие чувства испытывала?
Изабель покачала головой:
— Жанна рассказала мне о том, что рано или поздно случится, но я не ощутила желания, во всяком случае, такого, как у Лизетты в твоем рассказе.
— Я думаю, ей не хватает материнской заботы. Она жаждет внимания.
— Была она возбуждена? Была… не знаю, как спросить.
— Ты спрашиваешь, была ли она готова отдаться мужчине?
— Да.
— Да, телесно она готова, вот только мужчину Лизетта почти наверняка выберет не того.
— Тебя.
— Если не хуже.
Изабель покачала головой:
— Бедная Лизетта.
А затем вгляделась в лицо Стивена и спросила:
— Тебе хотелось… с ней?
— Нет. На миг во мне проснулся инстинкт, как у животного. Но нет. Я хочу предаваться этому только с тобой.
— Не верю, — сказала она и рассмеялась.
Стивен улыбнулся ей:
— Ты дразнишь меня, Изабель.
— Да, конечно, — она сверху вниз повела ладонью по его животу, прошептав ему в ухо: — Ты такой безнравственный.
Стивену временами казалось, что тело его — не более чем канал, который используют некие внешние силы; оно почти не знало ни усталости, ни меры. Снова оказавшись поверх Изабель, он подумал о Лизетте. Нет сомнения — рассказ о ее нескромности каким-то извращенным образом возбудил Изабель.
Спустя некоторое время он сказал:
— Я боюсь, что она расскажет все твоему мужу.
Изабель, к которой уже вернулась ясность мысли, ответила:
— Меня сильнее тревожит то, что, похоже, мой долг — остаться и присматривать за нею.
— Остаться?
— Да. Вместо…
— Вместо того чтобы уехать со мной в Англию?
Изабель, услышавшая наконец эту мысль облеченной в слова, молча кивнула.
Тихий восторг охватил Стивена: слова произнес он, но мысль-то принадлежала ей.
— Однако именно это тебе и следует сделать, — сказал он. — Оставить мужа, который бьет тебя, и уехать с мужчиной, который тебя любит. Лизетта — не твоя дочь. Ты уже сделала для нее много хорошего, помогла ей. И в конце концов ты должна жить своей жизнью. А шанс на это у тебя всего один.
Стивен различил в своих словах нотку выспренности, но отступаться от них не стал. Пусть Изабель запомнит их, пусть они останутся с нею, когда она будет принимать решение наедине с собой.
— И что же мы будем делать в Англии? — спросила она, поддразнивая Стивена, еще не готовая думать об этом серьезно.
Стивен протяжно вздохнул:
— Пока не знаю. Поселимся в тихом уголке, вдали от Лондона. Я найду работу в какой-нибудь конторе. Заведем детей.
Услышав это, Изабель посерьезнела.
— А Лизетта, а Грегуар… Они потеряют еще одну мать.
— Ты, если останешься, потеряешь жизнь.
— Мне не хочется думать об этом.
— Придется. На следующей неделе меня ожидают в Лондоне. Ты могла бы уехать со мной. Или мы могли бы обосноваться где-то во Франции.
— Или ты мог бы остаться и работать здесь. И мы бы встречались.
— Только не это, Изабель. Ты же знаешь, это невозможно.
— Мне пора одеться. Спуститься вниз и ждать возвращения Лизетты.
— Прежде чем ты уйдешь, я хочу спросить тебя кое о чем. Люсьен Лебрен. Ходили слухи, что ты и он…
— Люсьен! — Изабель засмеялась. — Он нравится мне, по-моему, он очень мил, но, право же…