Перед домом стояла красно-черная машина. Он сразу узнал автомобиль Пита Рэмбли.
Агент по сдаче недвижимости внаем сидел за кухонным столом. Его рука лежала на столе, и в ней он держал автоматический пистолет 45-го калибра.
— Входите, Блейк, — пригласил он.
Зак вошел в кухню. Дверь за ним со стуком закрылась.
— Что вы хотите, Рэмбли?
— Деньги.
— Какие деньги?
— Которые Джон Клауд оставил у себя дома в банке с красной краской.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Постараюсь объяснить как можно быстрее, Блейк. Я-то не особо спешу, но вот этот пистолет может поторопиться. Клауд смылся. После того, что случилось с его женой, он, я думаю, опасается за сына. Он хочет выйти из игры. Поэтому он и прячется где-то.
— Из какой игры он хочет выйти?
— Это вас не касается. Все, что вам нужно знать, это то, что он оставил записку, прежде чем удрать. В записке говорилось, что то, что принадлежит нам, он спрятал в банке с красной краской на передней веранде. Это самое «то» — сто тысяч долларов, Блейк, и я пришел за ними.
— Почему вы думаете, что они у меня?
— Энн Даброу видела вас в доме Клаудов сегодня утром. Мы предполагаем, что вы случайно натолкнулись на эти деньги. А теперь выкладывайте их.
— Энн тоже участвует в игре?
— Энн абсолютно ни при чем. Просто она мимоходом сказала мне, что видела вас там. Давайте сюда деньги, Блейк.
— Вы полагаете, они у меня с собой?
— Я не полагаю, я просто-напросто обшарю ваши карманы после того, как вы отдадите концы.
— А если у меня их нет, то, выходит, вы никогда их не найдете.
— Может быть, и не найдем. Но мне просто не по себе становится при мысли о том, что может случиться с вашей дочуркой без папашиного присмотра.
Зак засунул руку в карман и бросил пачку купюр на стол. Не отводя пистолета, нацеленного Заку в живот, Рэмбли не спеша пересчитал банкноты.
— Все на месте, — прокомментировал он. — Вы честный человек.
— Что вы сделали с моей дочерью? — спросил Зак.
— С ней все в порядке. Вам ведь нужно успеть на паром, не так ли? — Рэмбли поднялся. — Вам нельзя опаздывать. Время не…
— Мне надо забрать багаж.
— Забирайте. И проваливайте. И забудьте все, что связано с этим островом, Блейк. Когда вы вернетесь в Нью-Йорк, обо всем этом даже не заикайтесь. Если вы не будете держать язык за зубами, мы сумеем снова разыскать вашу дочь. И тогда уже мы не будем такими обходительными.
— Да вы просто…
— Забирайте свои сумки. Я подожду, пока вы не уедете.
Зак положил вещи в багажник, сел в машину и поехал. В 13.30 он уже въезжал на паром, следующий в Вудз-Холл. Никаких полицейских машин он не заметил, но какой-то ничем не примечательный автомобиль въехал вслед за ним на судно. Два типа, сидевшие в нем, были похожи на выпускников Гарварда. Он решил не думать о них. Полиция так полиция. Ему наплевать.
Из Вудз-Холла он помчался на полной скорости, но добраться до Провиденса смог только к шести вечера.
Глава шестнадцатая
Она сидела одна.
Кресло было обито голубой кожей, и ее светлые волосы ярко сияли на голубом фоне. Она терпеливо сидела, скрестив на коленях руки и выпрямившись. Она не видела, как он вошел в ресторан, и у него была возможность тайком наблюдать за ней.
Он смотрел на нее, и впервые за все время не подумал о том, что она похожа на Мэри; для него было радостью думать лишь одно: «Это моя дочь, это Пенни». Наконец она увидела его, и на ее губах появилась улыбка, и опять это была не улыбка Мэри; это была улыбка Пенни, улыбка его дочери. Он кинулся к ней, сжал ее в объятиях, и она пробормотала:
— О, папа, папочка, я уж думала, ты не придешь.
— С тобой все в порядке, хорошая моя? Они ничего тебе не?..
— Все отлично. Папа, ты весь дрожишь! Со мной все в порядке.
Он еще крепче прижал ее к себе, вдруг почувствовав внезапную слабость, язык не слушался его. Он сел на диван, все еще не выпуская ее из рук, и когда снова смог говорить, то лишь произнес опять: — С тобой все в порядке?
— Да. Они меня не обижали.
— Кто, хорошая моя?
— Эти люди.
— Какие люди?
— Все трое. Двое, которые забрали меня из дома, и третий, который привез меня сюда сегодня.
— Расскажи все с самого начала, милая.