Гибель Иисуса, его распятие станет несчастьем, которого не избежать, Мария Магдалина знала это с поразительной твердостью. Он никогда не употребит свою силу Сына Божьего, чтобы уничтожить врагов, собравшихся его погубить, — это означало бы изменить собственным принципам, согласно которым лишь любовь может обновить и спасти нас. Он предпочтет врачевать раны мира своими собственными ранами и взвалить на собственные плечи страдания и слабости всех людей. Его мучения и смерть не погасят пламени справедливости, а разожгут огромный костер искупления.
Апостолы не были теми, кто имеет уши и слышит. Петр осмелился возразить Учителю, когда тот возвестил о своей близкой и страшной смерти. «С тобою этого никогда не случится», — сказал Петр, и Иисус был вынужден отчитать его. Но сколько бы раз он потом ни говорил апостолам о своем предназначении скорбящего раба Божьего, они не могли постичь сути его слов и боялись просить разъяснения.
За шесть дней до Пасхи Иисусу захотелось посетить селение Вифанию, где он сотворил свои самые благие дела и где жили его самые добрые друзья. Он ужинал за столом Симона Прокаженного — прозванного так за свою болезнь до того, как Иисус излечил его, — когда в комнату вдруг вошла Мария Магдалина с великолепным алебастровым сосудом в руках, наполненным дорогим нардовым миром. Мария Магдалина пришла помазать ему ноги, как в ночь их первой встречи, опасаясь, что эта ночь будет последней. Она открыла сосуд и пролила благоуханное масло на голову Учителя. Апостолы проявили недовольство такой расточительностью, а Иуда, казначей, который носил общий денежный ящик и пока еще не предал Иисуса, громко выразил их досаду, сказав, что триста динариев, которые стоили этот сосуд и это миро, лучше было бы раздать нищим, таково было его объяснение. Но Иисус заступился за женщину, сказав:
— Оставьте ее, не троньте. Нищие всегда будут при вас, и вы проявите свое милосердие, но я не всегда буду с вами. Она помазала мои волосы миром заранее, чтобы сберечь его в день моего погребения, ибо земля уже шевелится, чтобы принять меня.
Апостолы не слышали этих возвещений Учителя о его скорой и насильственной смерти, и только Мария Магдалина предчувствовала, что агнца Божьего вот-вот поведут на заклание. Поэтому, когда нагрянула беда и Иисуса схватили, когда пришел час истязаний и распятия, одиннадцать апостолов бежали в поисках укрытия, а Мария Магдалина осталась с ним. Они обратились в бегство, пораженные тем, что случилось нечто совсем непредвиденное. Иисус не был ни Сыном Давида, ни воинствующим Мессией, который обратил бы в прах любого, кто посмел бы поднять на него руку; он оказался беззащитным плотником из Назарета, которому предстоит умереть, прибитым к столбу, как умирали все мятежники из Галилеи. Скорее поэтому, нежели из страха подвергнуться той же участи, бежали апостолы. Напротив, Мария Магдалина не отступила, ибо она поняла спасительный смысл этой смерти, которую ее истерзанная душа не умела предотвратить.
Мария Магдалина застыла, скорчившись, у подножия креста. Один из солдат Пилата вонзил копье под ребро распятого, и из раны скатились только последние капли крови и лимфы — смертной воды. Двое слуг богатого и великодушного Иосифа из Аримафеи сняли труп и унесли, чтобы похоронить в ближайшем саду. Мария Магдалина и еще бывшие с ней четыре женщины следовали за ними до склепа в скале, а потом разошлись по домам приготовить благовонную смирну для умащения тела.
Мария Магдалина потом снова поднимется на Голгофу, влекомая желанием еще раз увидеть возлюбленного своей души. Он воскрес, и она это знает. История Иисуса не может закончиться таким поражением, таким отчаянием, прийти к такому бесплодному, трагедийному финалу. Нужно, чтобы он преодолел смерть, чтобы он победил смерть, как не побеждал ее еще никто и никогда, — иначе будет бесплодной легендой его чудесная жизнь, а семена его учения не дадут ростков и развеются среди скал и забвения. Он возвестил пришествие Царства Божьего, и Царство Божие родится из его смерти, как рождается из ночи дивное разлитие зари. Своим воскресением Иисус Назарянин победит ненависть, нетерпимость, жестокость и самых заклятых врагов любви и милосердия. Вместе с ним воскреснут все те, кого он любил и защищал: униженные, оскорбленные, бедняки, которые никогда не дождутся освобождения, если он не разобьет вдребезги стены, возводимые смертью.
Мария Магдалина видит, что камень, закрывавший склеп, отодвинут, а в склепе нет тела Иисуса. Его ученица в изумлении смотрит на траву, которая не смята вокруг скалы с гротом, куда положили Учителя. Вдруг ей слышатся шаги, а голос, который она принимает за голос садовника, ей говорит:
— Почему ты плачешь, женщина? Кого ищешь? — Она отвечает:
— Кто-то взял тело моего Господина, и я не знаю, куда его дели; если ты его взял, скажи, куда положил, я побегу туда.
Но, оказывается, не садовник с ней говорит, а сам Иисус; никогда она не видела на земле что-нибудь белее, чем белизна его одежд: его глаза источали вековечный свет того, кто на миг узрел вечность, — именно этот взгляд и помешал ей его узнать. Тогда голос Иисуса говорит: — Мария! — А она отвечает: — Учитель! — и хочет броситься к его ногам, целовать их. Но Иисус ее отстраняет и говорит: — Не прикасайся ко мне, ибо я еще не вознесся к Отцу небесному. Иди и скажи моим братьям, что ты меня видела.
Ночью бежит она сообщить об этом апостолам, как велел ей Иисус. Только Мария Магдалина знает, где они укрываются. Они укрываются в предместье Иерусалима, в доме с запертыми дверями, сраженные горем и потерявшие всякую надежду. Она приносит им благую весть, рассказывает им о чудесном явлении, но никто из одиннадцати ей не верит. Фома, рыбак с квадратной рыжей бородкой, говорит: «Если я не увижу на его руках ран от гвоздей, если не дотронусь своими пальцами до этих ран и не положу руку свою на его ребра, не поверю». Варфоломей, знающий наизусть всего Екклезиаста, говорит, что женщина — сеть и ее лживость и выдумки всегда сбивают мужчину с пути. Мария Магдалина повторяет, рыдая, слова Иисуса, сказанные в саду, но они отказываются ей верить. В конце концов ей удается убедить Петра, только одного Петра, которого Иисус предназначил продолжать свое дело и которому дал ключи от будущего.
Петр, уже осознавший, какая всеобъемлющая мощь будет исходить от Иисуса, распятого и овеянного мученической славой, идет за женщиной к Голгофе. Самый выдающийся из апостолов Христа и самая преданная из его учениц вместе поднимаются посмотреть на пустой грот и брошенную плащаницу. По дороге Мария Магдалина говорит Петру:
— Он воскрес, чтобы сбылись пророчества Писаний и обрели силу его собственные заветы. Он воскрес, и уже никто снова не предаст его смерти. Хотя новые саддукеи и постараются превратить его учение из меча бедняков в щит для богачей, оберегающих свое добро, они не смогут убить его. Хотя новые ироды и вознамерятся использовать его имя, чтобы утяжелить ярмо, взваленное на их узников, им не удастся убить его. Хотя новые фарисеи и попытаются изуродовать его заповеди в клещах фанатизма и задушить вольную мысль людскую, они не в силах убить его. Хотя под хоругвями его убеждений и возгорятся несправедливые войны, и запылают костры для пыток, и будут унижены женщины и порабощены народы и расы, никому не удастся убить его. Он воскрес и будет жить вечно в музыке воды, в цветении роз, в смехе ребенка, в глубинной жизненной силе людей, в мире между народами, в возмущениях бесправных, да, в возмущениях бесправных и в любви без слез.