Смущенно потупив взгляд, Лена лишь кивает в ответ, неспособная сделать что-либо еще.
- Ничего себе! – присвистнув, воскликнула Аня и откинулась на спинку стула. – Никогда бы не подумала, что после стольких лет… Он же уехал куда-то. В Сибирь, что ли?
- В Новосибирск, - подсказала Лена, теребя в руках салфетку.
- Ага, - поддакнула подруга. – Да вообще-то без разницы! – отмахнулась она, мимоходом быстро поблагодарила официанта, принесшего заказ, даже не глядя на него, а потом проговорила задумчиво: – Не думала, что он вернется в город, все-таки столько лет прошло. Десять, да? - она покачала головой, поцокала языком, а потом вдруг осеклась и выпалила: – Подожди, а откуда ты узнала об его приезде?
Подозрительный взгляд в ее сторону, и Лена вновь чувствует, как щеки начинают пылать.
- Я встретила его, - пробормотала она смущенно. - На благотворительном вечере, куда мы с Максимом ходили… Помнишь, я тебе говорила о нем?..
Аня напряглась, привстала на стуле, наклонилась над столом.
- Подожди-ка… - пригвоздила Лену взглядом к стулу. - То есть, ты хочешь сказать, что Максим тоже видел его?
Ладони вспотели, и Лена разжала их, покомкала салфетку дрожащими пальцами, а потом выговорила:
- Видел… Но они так и не познакомились…
- И слава Богу! – воскликнула подруга, вновь откидываясь на спинку стула. – А то сейчас твоему Андрею в самую пору было бы заказывать поминальную службу!
- Аня! Что ты такое говоришь?! – возмутилась Лена и вновь зажала салфетку в руках.
- А что? – удивилась Аня. - Ты будто сама не знаешь, что твоему Максу палец в рот не клади, дай поревновать тебя даже к фонарному столбу! – она скрестила руки на груди и приподняла вверх брови. – А тут, моя дорогая, не фонарный столб. Тут мужик. Реальный такой мужик, маячит на горизонте, светится, здоровается, да еще и друг детства! Кстати, насколько мне память не изменяет, да еще и красивый мужик при том? – вопросительный взгляд на Лену, но та лишь качает головой.
- Это неправда… - бормочет что-то, чтобы защитить Максима, как самка защищает своего детеныша
- Ага, как же! Мне-то со стороны виднее! – настойчиво выговаривает Аня и хмурится все сильнее – Он же контролирует каждый твой шаг, звонит то и дело, проверяет, где ты и с кем, что делаешь… - недовольно поджала губы - Это он только видимость делает, что его ни черта не интересует, а на самом деле…
- Ань, не нужно…
Аня наклоняется над столом, нависает над ним скалой, смотрит Лене в глаза.
- Вот скажи честно, ты ему сообщила, что идешь на встречу со мной?
Прямой вопрос, требующий прямого ответа. Но Лена не может произнести его. Сердце режет ножом.
- Нет?.. – догадывается подруга, настойчиво ловя Ленин взгляд. – А почему?! Потому что прекрасно знаешь, как он отреагирует! В лучшем случае, пойдет вместе с тобой, а в худшем, вообще дома запрет! – Аня горько хмыкнула. - А все почему, знаешь?! Потому что считает, что я тебя совращаю и побуждаю к тому, чтобы ты от него ушла!
Сердце стучит так громко, что Лене кажется, его стук разрывает виски.
- Ты не делаешь ничего подобного! – воскликнула она.
- Но очень хочу сделать, - призналась подруга, опуская уголки губ. – Потому что вижу, что все девять лет, что вы вместе… - замолкает, не договорив, и это молчание дышит тяжестью недосказанности. Прикусив губу, Аня выговаривает, не глядя на Лену: - Этот брак уничтожает тебя. Максим уничтожает тебя.
И ей хочется возразить. Воспротивиться. Защитить. Но Лена не может этого сделать. Молчит, глядя на Аню затравленным взглядом.
Все внутри нее дрожит хрустальным колокольчиком, сердце бьется в кровь, пронзительно и отчетливо отстукивая каждый удар, как удар в набат. Ладони вспотели, потом задрожали от холода, пронзившего ее ледяной свежестью. А вдоль позвоночника - словно раскаленный провод. В кровь - словно яд медленного действия. В кожу - словно тысячи парализующих иголочек.
И уже не удается унять дрожь в теле, Лена до боли в ладонях, до впившихся в них ногтей, сжимает салфетку, словно та является ее опорой. Не удается унять дрожь в груди, дрожь предательски бьющегося сердца. Не удается схватиться за соломинку, чтобы спастись. Остается только падать в пропасть.
Лена поднимает на Аню полный вопросов взгляд.
- Андрей предложил встретиться, - проговорила она. - Я просто не знаю, что мне делать…
Подруга смотрит на нее, удивленно приоткрыв рот.
- То есть? Как это не знаешь, что тебе делать?
Сглотнув, Лена тихо выговаривает:
- Идти ли на встречу? Не будет ли это… предательством? Изменой?
- Ты что, с ума сошла?! – вскричала Аня, не сдержавшись. – Какое, к черту, предательство?! Какая измена?! Рехнулась, что ли?! – Лена втягивает плечи, а Аня продолжает наседать: - Ты просто сходишь в кафе со старым другом! ВСЕ! – всплеснула руками и покачала головой. - Ничего тут противозаконного нет и быть не может, ясно?! Что ты себе там надумала?! – горько поджимает губы, стискивает зубы и против воли произносит: – Это Максиму можно, значит, гулять направо и налево, а тебе теперь дома под замком сидеть, что ли?!
Сердце сжалось в груди, отдаваясь резкой болью в области горла.
- Прости, - тут же воскликнула Аня, облизывая пересохшие вмиг губы, и, схватив Ленину ладонь, сильно сжала ее в своей руке. – Прости меня! Боже, я не должна была этого говорить! Не должна была…
Лена горько улыбнулась и сжала Анину руку в своей.
Стрела, обильно смазанная ядом, попала точно в цель - в ее наивное глупое сердце.
И опять больно. Как же больно! Просто нестерпимо!
И как противно… Приторный осадок, отдававший гнилью, оседает на языке.
Лена прикрывает глаза, словно стремясь вырваться из окружающего ее мира. Сдерживает слезы.
Уйти, убежать, скрыться! Раствориться в неизвестности, темноте и пустоте. Так проще, так легче…
Как бы хотелось ничего не чувствовать… Не ощущать…
Тогда не было бы больно. Вновь и вновь.
Аня сглотнула, погладила Ленину руку подушечками пальцев и взмолилась:
- Родная, прости. Я не должна была так говорить! Это так больно, я понимаю… Прости!
Лена приподнимает ресницы, поднимает взгляд на Аню.
- Почему же?.. Ведь это правда…
- Прости!
Лена молчит. Не знает, что сказать. Потому что сказать нечего?.. Кажется, что слов для оправдания уже нет. И слов защиты тоже нет. Нет вообще ничего, что держало бы ее рядом с Максимом…
Только общая трагедия, которую когда-то назвали браком. Только общая боль, разрывающая в клочья все то, что когда-то было для них драгоценным.
Его боль?.. Ее боль. Ее отчаяние. Ее вина.
Его попытки поговорить?.. Через девять лет?!
Бесполезные, бессмысленные, наивные попытки, которые ведут в никуда! Слишком мало слов, чтобы выразить то, что происходит между ними. Не хватит еще одной жизни, чтобы исправить ошибки прошлого.
Остается лишь бежать. Скрываться. Прятаться.
Но что-то держит. Что-то связывает тугим узлом. Что-то не дает падать, поднимает с колен раз за разом. Вынуждает бороться. Терпеть. Любить. Быть рядом…
Она не могла вырвать клочки воспоминаний из себя, сжечь и развеять пепел по ветру. Не могла.
Слишком много было воспоминаний. Их не сотрешь и не выбросишь. Они навсегда останутся с ней.
Как сквозь сон Лена слышит голос Ани, но слова не сразу доходят до нее. Смотрит на подругу удивленными расширившимися глазами, приоткрывает рот.
- Что ты решила? – повторяет Аня, глядя на Лену внимательно и прямо.
Лена словно не понимает.