Порыв холодного ветра, заставший ее врасплох, заставил Лену поежиться и втянуть плечи.
Она тяжело вздохнула и посмотрела на часы. Без четверти одиннадцать.
Приедет Максим или нет?.. Они, даже не договариваясь, в этот день всегда встречались на кладбище.
Потянулась за телефоном, долго смотрела на него, не решаясь набрать заученный наизусть номер, а потом все же рискнула. И стала ждать ответа, слушая монотонные длинные гудки.
- Да? – послышался встревоженный голос мужа. – Лена? Что-то случилось?
Лена опешила, а потом, переборов смущение и удивление, проронила:
- Ты приедешь?
- Куда? – кажется, он озадачен?
- На кладбище, - запинаясь, проговорила она, а потом, взяв себя в руки, добавила: - По бабушке восемь лет, - на мгновение прикрыла глаза и тихо спросила: - Ты забыл?
Молчание, тяжелый вздох. Она почти явственно ощущала его смущение и сожаление. Забыл…
- Я… честно говоря, - пробормотал Максим, - да, забыл.
Лена прикрыла глаза, сводя брови, сглотнула.
- Так ты приедешь?
Она услышала, как он чертыхнулся себе под нос. Сердце в ее груди болезненно сжалось.
- Я не могу сейчас, - пробормотал он. – Черт, Лена… У меня… у меня важные переговоры.
Важные переговоры…
Лена прикрыла глаза, зажмурившись сильнее. Она даже догадывалась – какие именно!
Но почему именно сегодня – в этот день?!
Дрожь обдала ледяным холодом, скользкой змейкой метнувшись в кончики пальцев и ударив в сердце, вынуждая его биться сильнее и чаще.
- Понятно, - прошептала она через силу.
Глубокий вздох, затем тяжелый выдох. Она услышала достаточно, но все еще сжимает телефон дрожащими пальцами не в силах отключиться.
- Лена! – воскликнул Максим встревоженно. – Прости, что я забыл. Черт, я замотался, и… - секундная пауза, а потом: - Я бы приехал, ты же знаешь, просто… - вновь грязно выругался в полголоса. – Я не могу отменить эти переговоры. Если бы мог, я…
- Все ясно, Максим, - тихо, но настойчиво перебила. – Я все понимаю.
Он вновь чертыхнулся, и она повела плечами, вздрогнув всем телом.
- Черт, Лена!
Она могла бы предположить, что сейчас он, скорее всего, ходит по кабинету, яростно сжимая телефон, ругается, конечно, щурится и злится. Злится на себя, не на нее. За то, что забыл, что упустил что-то из виду, что она сейчас стоит одна на ветру, а он не сможет подъехать и спасти ее от его порывов.
- Что, Максим? – проговорила она, не желая слушать его ответ.
Сердце кольнуло острой болью, отдававшейся в висках.
- Если бы я мог, я бы приехал, - сдержанно выговорил он, очевидно, пытаясь не сорваться.
- Я знаю, - коротко бросила Лена, сжимая руки в кулаки и оставляя на ладонях следы от ногтей.
И тут он взорвался. От ее спокойного, почти равнодушного тона голоса.
- Черт!! Ничего ты не знаешь! – закричал он. – Что ты себе уже напридумывала?!
Не больше того, что есть на самом деле, горько подумала девушка, но промолчала.
- Лена, у меня переговоры с твоим… - он вновь чертыхнулся, сцепил зубы и выдавил со злостью: - С Порошиным.
- С Андреем?
Ему удалось ее удивить.
- Да, - выдавил он из себя, - с Андреем Николаевичем.
Лена покачала головой.
Она может позвонить Андрею и узнать, правда ли это, но… вдруг стало все равно.
- Тебе не нужно передо мной отчитываться, - проговорила она, - я же понимаю, что ты работаешь…
- Лена! – воскликнул он, перебив ее. - Что я слышу? – а потом подозрительно глухо добавил: – Это упрек?
Она знала, что сейчас он, очевидно, застыл посреди кабинета и, щурясь, вглядывается в пространство. Руки сжимает в кулаки, чтобы не втемяшить их в стену или не разнести по кусочкам полкабинета, но ей по-прежнему было все равно.
- За что мне упрекать тебя? – проговорила она едва ли не с вызовом. Она могла бы предъявить ему целый список упреков, если он пожелал. Решительно она добавила: - Нам нужно будет поговорить.
Молчание. Ему не понравился тон ее голоса. Вновь. И она поняла это.
- О чем? – жестко выдавил он
- О моей работе.
- Ты нашла работу? – сдержанно выдохнул он.
- Нет, еще нет… - проговорила она тихо. – Просто я подумала, что…
- Что?..
- Я хочу работать, - уверенно заявила девушка. – Не хочу больше сидеть на твоей шее.
Он чертыхнулся, и ее сердце задрожало.
- Ты не сидишь на моей шее! – укоризненно воскликнул Максим.
- Девять лет я не работаю, - словно не обращая внимания на его слова, проговорила Лена. – Эти стены убивают меня. Мне нужно чем-то заняться.
Он тяжело задышал, с трудом втягивая в себя воздух. Данная идея, видимо, не очень-то ему и нравилась.
- Это не твой… старый друг навел тебя на эту мысль? – сквозь зубы выдавил он.
Лена вскинула вверх подбородок.
- Нет. К тому же мы уже говорили с тобой об этом, но ты, как всегда, ушел от разговора, - проговорила она, почувствовав в себе уверенность. – И я сейчас хочу поставить тебя перед фактом: я хочу работать.
Она ожидала взрыва от него, того, что он сорвется, закричит. Возможно, на это его и провоцировала, но так и не дождалась. Он со свистом втянул в себя воздух, а потом зашипел.
- Мы поговорим об этом вечером, - сказал он резко, - когда я приеду.
- Хорошо, - согласилась девушка. – Поговорим.
Вечером, так вечером… Это будет интересный разговор…
- Лена… - выдавил вдруг Максим.
- Да?..
Неужели это его голос, такой неуверенный, тихий, глухой?..
- Да так… ничего, - неуверенно протянул он. - Ничего, - повторил он тише. – Ты же знаешь, что я приехал бы, если бы смог. Маргарита Ивановна была мне так же близка, как и тебе.
Лена опустила голову вниз, надеясь сдержать непрошенные слезы. Подбородок задрожал, а в горле мгновенно пересохло. Она это знала. Так же, как знала и то, что простит ему то, что он не приехал.
- Да, - прошептала она, - я знаю.
- Ты не обижаешься на меня за это? – нерешительно проговорил он.
Удивленная его вопросом, Лена прошептала:
- Все хорошо, не переживай.
- Мы поговорим вечером, - клятвенно заверил ее Максим, а потом виновато: – Прости, мне нужно идти.
Она выдохнула и посмотрела вдаль невидящим взглядом.
- Да, да, конечно, - выдавила она, скривившись. – Иди.
- Хорошо, - пробормотал он, - пока…
- Пока…
Ниточка связи готова была вот-вот разорваться, и вдруг…
- Лена! Подожди! – вдруг воскликнул он громко, настойчиво, заставив ее вздрогнуть.
- Да?..
Молчание, глубокое и затяжное, оно разрывало нервы от напряжения и страха, сковывало, не позволяло дышать полной грудью, вытягивало нервы в одну стройную полоску, напряженную и надрывную.
Лене казалось, что еще чуть-чуть и она упадет в обморок от нехватки кислорода, потому что так и не смогла вдохнуть.
- Я… я… - проговорил, наконец, Максим, сглотнув. – Целую тебя…
Лена прикрыла глаза, чувствуя, как стучит в груди сердце, а потом выдавила из себя:
- Я тебя тоже, - тихо, почти шепотом. – Пока…
- Пока.
И отключилась. Долго смотрела на телефон, не решаясь положить его в сумку, а потом закрыла глаза.
Что-то изменилось. И это не пустые слова, не просто звук. Реальность. Она ощущала изменения в воздухе, в каждом новом глотке воздуха, которые она совершала, в каждом слове и жесте, в том неуютном мире, что окружал ее, а сейчас стал менять, словно по мановению волшебной палочки.