Занес ручку над листом и не смог сдержать желания посмотреть на Жильцову.
Сидит, что-то пишет. Вообще не обращает на моё присутствия никакого внимания, будто меня тут и нет. Что-то царапает в тетради, смотрит в книгу и снова царапает.
Пусть. Лишь бы молчала.
Приступаю к своей работе, сверяюсь с учебными планами, подбиваю их под расписание и в какой-то момент прихожу к неожиданному пониманию того, что молчание этой девчонки после всего того, что она наговорила мне в пятницу, бесит еще больше.
- Что? – произнес чуть хриплым голосом, но откашливаться не стал. Пусть так. – Ничего не скажешь? Удивительно.
- Что, простите? – подняла она взгляд и поправила очки на переносице.
- В прошлый раз ты была куда болтливее, чем сегодня, - сказал я с укоризной. – Исчерпала словарный запас? Закончились житейские мудрости?
- А вам нужна какая-то терапия? – сузила она глаза и тонкие губы поползли вверх в надменной улыбке. – Или вы все выходные не спали и придумывали достойные для меня ответы? Чего вы от меня ждёте, Павел Романович?
- Ничего, Жильцова, - ответил сухо. – Запомните свое сегодняшнее молчание и повторяйте его почаще. Вам к лицу закрытый рот.
Она хмыкнула, отчего воздух с шумом покинул острый нос, опустила взгляд в свои бумаги и продолжила что-то писать.
И опять взбесила!
И всё! Так просто заткнулась? В прошлый наш разговор я был близок к тому, чтобы ударить ее, чтобы она, наконец, замолчала. А сегодня она решила закрыть рот после первой же просьбы. Может, она под какими-то веществами? Или просто идиотка, как я подумал изначально?
- Я не стану вас хвалить, - произнесла она.
Рывком поднял взгляд и увидел, что она даже не подняла головы, чтобы мне это сказать.
- Я просил тебя молчать, а не хвалить меня, - отрезал резко.
- Ну да, - протянула она насмешливо и перелистнула тетрадь, в которой писала. – То-то я вижу, что вам всё равно, что я о вас думаю.
- Ты же умеешь держать рот закрытым? Или, хотя бы, к его работе подключать мозг?
- А вы? – посмотрела она мне прямо в глаза.
- Жильцова, - произнес предупреждающе сквозь стиснутые зубы.
- Что, Павел Романович? – Спросила она, почти невинно моргая. – Тот факт, что вы сегодня не воняете, а даже пахнете, не говорит ни о чем, кроме того, что вы не пили вчера и сегодня, но ведь еще не вечер. Да?
- Отвали, - сделал вид, что потерял к ней интерес и уткнулся в бумаги.
- Я ведь и обидеться могу, - со скрытым весельем произнесла Жильцова. – И останетесь вы без злой крестной феи. А добрая вам уже давно не помощница. Она сдалась и подливает вам коньячок, вискарик и прочее. Да, Павел Романович?
- Рот, Жильцова, рот не открывай.
- Вы первый решили со мной поболтать, - фыркнула она. – А я девчонка компанейская: любую болтовню поддержать могу. Но, если вам не понравился наш прошлый разговор, то я могу, вообще, вас игнорировать. Особенно такого не воняющего.
- Сделай одолжение.
Повисла тишина. Минут двадцать гнетущего молчания, когда каждая клеточка тела чесалась от желания посмотреть в ее сторону или снова бросить неосторожную фразу, которая затем выльется в поток философии от этой зазнайки.
Внезапно, дверь архива медленно поползла в сторону, отчего я немного вздрогнул, когда звук металлического скрежета порвал тишину в клочья.
Дверь открылась пошире и в помещение вошел Мультик, лихорадочно все обнюхивая. Следом за ним вошла Катя, удерживая тонкий поводок.
- Привет, Катя! – улыбнулась ей Жильцова и вышла из-за стола, чтобы присесть на корточки и почесать за ушами щенка. – Какой красавчик!
- Его Мультик зовут, - смущенно улыбнулась Катя и перевела на меня немного виноватый взгляд.
- Ты что здесь делаешь? – спросил её ошарашенно.
- Мы с Мультиком гуляли и решили к тебе зайти.
- Через весь город ко мне зайти?
- Это хаски, да? – вклинился «не в кассу» Жильцова. – С таким охранником не страшно и по лесу гулять. Да, Мультик?
Вот только «Мультик» было произнесено так, словно вместо него она хотела назвать моё имя.