Если что-то…
— Капитан, фиксирую напряжение гравитационного поля! Выход из прыжка!
… если что-то пойдет не так…
— Демоны их… — буквально выплюнул Аронов.
— Сссуки! — зло протянул Торрек.
Говорить о том, что на мостике ругаюсь только я, не стала. Уж лучше пусть сбросят напряжение так, чем потом в бою будет стоять алым перед глазами.
Алябьев семафорил «Маздай!» на всех каналах. Координатором стал Дэн, но Дальнир зацепил воинственный вопль. Ради воодушевления.
У Стелькова капали последние минуты. Мы…
«Дальнир», «Тсерра» и Стрэк полста один стояли на точках. Все, что оставалось — бросить яростное «вперед!»
— Капитан? — оглянулся ангел. Сидел первым, готовый, как только подойдем к орбите, передать штурвал Джастину. Минные поля и архи в охранении… Без скайловской выдержки там никуда.
Еще один взгляд на навигационку. Крейсера, выходившие из прыжка, были легко опознаваемы. Два тяжелых со знакомыми обводами и кодами в идентификаторах.
Вольные…
На объемке цветная чехарда, в которой едва не терялась отметка Стрэка…
На визоре командного — прогноз на ближайшие десять минут. Только для меня и эрари Джориша. На восьмой средний под командованием заместителя Аронова сминало гравитационной волной… Еще через сорок секунд под нее попадала «Тсерра».
— Таши… — вновь подал голос Тарас. Чтобы понять, как это будет, картинка с симулятора ему была не нужна.
Мне, впрочем, тоже.
… если что-то пойдет не так…
— Передать на Стрэк полста один… — сглотнула я вставший в горле ком. Когда сами — проще, а когда вот так…
Шла война! Каждый из этих парней знал, ради чего и на что он шел!
— Передать на Стрэк полста один, — повторила я уже без душивших меня сомнений, — маршевые на разгон. «Тсерре» готовность к сбросу снэка. Активировать «Пульсар». Минимальная нагрузка.
— Принято передать на Стрэк полста один… — надрывно отозвался Костас.
— «Тсерра» отбила: готовность получена. Код активации введен… — подхватил за ним Антон. Голос сухой, собранно равнодушный.
Плохо…
— Торрек! — я вместе с ложементом развернулась к стоявшему слева домону.
Тот вздрогнул, несколько удивленно посмотрел на меня. Остальные тоже слегка напряглись, но это было лучше, чем холодная опустошенность, в которой не было и намека на служивший нам подспорьем кураж.
— Капитан? — поторопил он, когда я затянула паузу. Просто сидела и рассматривала, словно пыталась найти в нем что-то, но не находила.
Темные волосы зачесаны назад, контур лица очерчивала ставшая уже привычной щетина. Взгляд из-под широких бровей такой, что либо на шею кидаться, чтобы растопить собственным теплом, либо…
— А кто по вашим законам дает имя дочери? — полюбопытствовала я, откидываясь на спинку кресла. Кивнула сама себе, оценив фактуру грудной клетки, которую только подчеркивал все тот же, капитанский китель.
— Отец, — после недолгого раздумья ответил он. Нахмурился. — Если жив. А если нет…
— Но ты-то жив, — перебив, иронично произнесла я. — С этим надо что-то делать… — протянула уже задумчиво.
— С чем? — Торрек склонил голову к плечу.
Взгляд чуть смягчился. На губах появилась легкая усмешка.
Да и остальные не сказать, что расслабились, но слегка обмякли…
— Неужели не осталось никого, кому можно напомнить о твоем существовании? — я отзеркалила его наклон, только к другому плечу.
— Прямо сейчас? — с вызовом улыбнулся он.
Антон справа хмыкнул…
А время убегало, не заботясь о наших желаниях… Шестьдесят секунд до зеро у Стелькова. Сто двадцать до сбороса снэга…
— А что тебе не нравится? — с нажимом уточнила я.
Все отчеты шли фоном. В «здесь и сейчас» были лишь он и… я.
— Имеется один канал, — Торрек вздохнул, вроде как смиряясь с неизбежным. — Эсктренный.
— Не удивлюсь, если и у Шураи и Слайдера тоже имеются, — угрожающе прищурилась я.
— Считаешь, что с этим тоже надо что-то делать? — теперь Торрек улыбался уже открыто.
На визоре высветилось двадцать… десять… пять… три…
На нуле внутри дернулось, от Дэна пришло: Стельков работает, но я даже не шевельнулась.
Виталий Стельков. Андрей Алябьев… Эти парни знали, как это — через невозможно!
— Расстрелять бы вас… — вздохнув, качнула я головой.
В сообщении от сына, которое получила не только я, было всего два слова: «Давно пора!». Костас заржал, но тут же… смущенно спрятался за поднятыми внешками.