— Вроде как в назидание, — понятливо кивнул Торрек. Взгляд метнулся к навигационке…
«Тсерра» и Стрэк полста один шли на разгон параллельными курсами. Дельта в четверть стандарта…
До нагонявшей средний гравитационной волны было немногим, чем вдвое больше.
— Экстренный канал передай Дальниру… — я нежно провела по прижатому к бедру парализатору. — И придумай что-нибудь…
— Капитан!
Ложемент рывком встал на место. Щелкнул фиксатор, намертво блокируя кресло…
Навигационка «вспухла», распускаясь огненным цветком, «защелкали» параметры гравитационной напряженности… Залп «Пульсара» на минимальной мощности, жалом впился в самый его центр, создавая вторую волну…
— Внимание экипажу… — слова дались неожиданно легко.
Кураж!
Обвела командный неторопливым взглядом.
Мы — вместе!
Разумом такое не понять, можно только ощутить! Прочувствовать, продышать, простучать сердцами, которые сейчас бились в одном ритме!
— Внимание экипажу! — повторила я, добавив к своему настрою их залихватское «вперед!». — Маршевые на разгон! Передать в Штаб: «Операцию начали!»
Они назвали меня Бешенной…
Они не могли не знать, что я оправдаю это имя!
Система дальней связи РЕГОН, «вложенная» в структуру технико-заправочной станции. Висевший на дальней орбите планеты «крест» с четырьмя стыковочными модулями, в конструктиве двух из которых просматривались дополнительные блоки.
Теперь, когда катера выходили на дистанцию удара и брали картинку уже и ближними сканерами, наши предположения перестали быть только предположениями. Антенная сетка установок квантовых корреляторов, тончайшей паутиной опутывавшая похожие на срезанные шары платформы узлов, была вполне узнаваема. Видеть подобное в Изумрудной мне уже приходилось, и захочешь, а не ошибешься.
— Капитан, Дэн передал: у Алябьева полный шухер.
В Андрее я нисколько не сомневалась, но…
Каждый бой, как игра в рулетку. Повезет — не повезет.
Главное, чтобы и на этот раз — первое.
— Принято, — отозвалась, всматриваясь в висевшую передо мной объемку. Едва заметные нити рисовали завитки, поблескивая в отраженном свете. Красиво… как вязь букв незнакомого языка. И — чуждо, не вписываясь в заложенные в нас вибрации. — Передать в Штаб: приступаем ко второму этапу, — перевела я ложемент в аварийный режим. Мало ли… — Экипаж…
— Мам, а можно я? — наигранно жалобный голос сына тут же синхронизировался с внутренним настроем, пока еще чуть, но уже сдвинув лавину куража.
Костас высунулся из-за внешки. Тарас оглянулся… Лоб влажный, в прищуре глаз заметна усталость…
Час десять с момента начала операции… Основная нагрузка на «Тсерре» и полста первом, но доставалось и нам. Архи дальнего охранения перестраивались, создавая новую сеть и перекрывая «бреши», оставшиеся после вышедших на перехват кораблей. Уходили в погружение, «выскакивали» совершенно не там, где мы ожидали их увидеть.
Логика перемещений тоже была чужой, не позволяя осознать заложенный в маневры смысл, улавливая его уже после того, как становилось поздно.
— Капитан, полста первый в ви-секторе тяжелого…
Говорить, что заметила — не стала. Еще не в тисках, но гравитационный шторм сыграл свою роль, выставив средний на весьма невыгодную позицию.
«Тсерра» находилась в секторе работы Стрэка, но ее задачей были сброшенные катера. Управление держал Дальнир, Дарил обеспечивал прикрытие, не давая архам подойти к будущим самоубийцам.
— Полста первому покинуть сектор…
— Сомнут его… — заметил Торрек. В отличие от Антона, все-таки занявшего место за своим терминалом, этот продолжал стоять слева.
Угроза оказаться в очередной раз разжалованным до юнги домона нисколько не испугала. Судя по всему, статус «принеси-подай» ему в какой-то мере даже нравился. Хотя бы тем, что я без него не обходилась.
— Мам? — напомнил о себе Юл, смягчая для меня ситуацию.
Помочь полста первому я ничем не могла… Как бы ни хотела.
— Позволь, капитан, — наклонился ко мне домон.
Я — хмыкнула. Кто-кто, а Юл в его поддержке точно не нуждался — все преимущества своего сыновьего положения он уже давно вычислил, до последней капли используя обе части принципа. И ту, в которой много дано, и вторую, с соответствующей отдачей.
— Позволить, говоришь? — переспросила я, вроде как сомневаясь.