Плечом к плечу… Рядом?! Вместе?!
Так коварно могла отыгрывать только его Богиня.
— В моем Храме кодируют воинов, ответ не имеет значения, — Джориш чуть прищурился, заново открывая для себя эту…
— Вы — правы, — оборвала она его мысль. Остановившись, как и он, несколько мгновений назад, подняла голову. Смотрела на черную громаду корабля, лежавшую на стапельной подушке. — Если в мире существует совершенство, то «Дальнир» — его отражение.
Она оглянулась…
Он сделал шаг, уменьшая расстояние между ними до минимума…
Видение мелькнуло и пропало, оставив после себя ощущение неотвратимости.
— Его сутью является целесообразность, — он не то возразил, не то… согласился.
Пока не подошли совсем близко, искажающие поля оставляли от контуров корабля лишь размытые тени, теперь же…
Четкие линии, напоминающие неизбежность, воплощенную в форму ритуального кинжала.
Говоря про «здесь и сейчас», Джориш не обманул. Реликвия артосов не вызывала священного трепета, лишь прагматичный интерес.
— В зависимости от глубины, маршевые от двадцати до сорока. Генераторы прокола…
— Да, вижу, — Джориш остановил запись. Наклонился над консолью, рассматривая трехмерную картинку.
При проколе пространство разрывалось расширяющейся спиралью, в погружении — резалось ровной линией, позволяя кораблю «упасть» на иной уровень.
— Чтобы нивелировать временную дельту, маршевые на крейсере придется разогнать не меньше, чем до шестидесяти, — качнул он головой, соглашаясь, что идея была интересной, но это, если без оценки конкретного воплощения.
— Господин эрари… — провокационно протянула она, как и он, склонившись над объемным изображением. — Мы отрабатываем погружение на одном генераторе, на тяжелом их четыре. А на супертяже — шесть. Проблема в расчете синхронизации, но алгоритм можно утрясти на симуляторе…
— Малейшая погрешность… — Джориш выпрямился, окинул рубку задумчивым взглядом.
Архитектура непривычная, но подобное расположение рабочих зон его ничуть не удивило. Тщательно выверенное равновесие между доверием и контролем. И нити взглядов, протянутые между терминалами, которые он ощущал даже в пустом командном.
— Дальнир, а ты что скажешь? — последовала Наталья его примеру.
— Нет исходных данных для расчета, — отозвался тот ее же голосом.
— По крайней мере, не отказал сразу, — улыбнулась она, ничуть не разочарованно пожав плечами. Протянула слот: — Я сбросила несколько вариантов. Посмотрите.
— А ведь вы уверены в том, что выгорит, — приняв пластину накопителя, Джориш убрал ее в разъем наручного комма. — Чутье?
Она недоуменно приподняла бровь, потом усмехнулась, на миг сбросив с себя не только годы, но и потери, которые делали ее не старше — жестче:
— Мне показалось, что вам тоже не нравится, когда невозможно…
— Вы продолжаете оценивать меня с человеческой точки зрения, — поправил он… машинально.
— А вам не кажется, — она слегка нахмурилась, — что сейчас все человеческое сводится лишь к одному. С какой линии фронта ты находишься, — закончила не то чтобы зло, но… так, что не возразить.
— У Судьбы два воплощения. В одном она одаривает, в другом — карает… — Джориш коснулся подушечками пальцев ложемента. Провел… лаская кожу. На Наталью не смотрел, но ее взгляд чувствовал… огнем, согревающим замерзшую кровь. — Это — категоричность войны. У мира — другие краски.
Пауза была короткой, но жгучей, позволяющей осознать то, что до этого мгновения оставалось где-то там, отказываясь становиться словами.
Ее — одиночество. Его…
Для него — часть пути, которым следовал. Для нее…
Прошлого не изменить. А будущее?
— Вы никогда не задумывались, зачем Ордан сказал эти слова именно вам и именно тогда? — вопрос сорвался с губ сам, но иначе и быть не могло.
Судьба… Он верил своей Богине.
— Вам и об этом известно… — Она качнула головой… В глазах мелькнуло презрением…
— А почему не назвал своей кайри? — продолжил Джориш, принимая всю неотвратимость происходящего.
Впрочем, принял он ее еще в тот миг, когда впервые напоролся на взгляд не желающей знать поражение женщины.
Неизбежность, воплощенная в форму кинжала…
Она не потянулась к нему первой, лишь шевельнулась, сбрасывая оцепенение, но Джоришу хватило и этого, чтобы мир схлопнулся, оставив их двоих.