Звучал тот весьма однозначно, не оставляя возможности ни для иной трактовки, ни для споров.
Прибыть. Разместиться. Встретить…
Кого именно? Оказалось, вот этого самого, вытянувшегося перед ним старлея в новенькой, необмятой флотской форме.
Горевски окинул его очередным тяжелым взглядом, выругался… не вслух, глубоко в душе.
Первое впечатление — молод, нагл, опасен. Последнее особенно неприятно — внешне об этой самой опасности мало что говорило, но чутье повизгивало, учуяв собрата по стае.
— Не нравлюсь? — старлей подмигнул стоявшему за его спиной Олишу. — Так вроде как не девка.
Будь совсем пришлый, сейчас бы за шкирку и обратно в катер, но поступить так с посланником Шторма рука не поднималась. Как-никак, под одним командиром ходили, одному богу поклонялись.
— Твоя основная задача — не отсвечивать, — холодно произнес он, как-то равнодушно подумав, что вот это… засветить по-полной, похоже, тоже входило в написанный генералом сценарий.
Поморщился, когда Красотка, глядя на мальчишку, не без подтекста прошлась по губам кончиком языка. Сам бы Горевски зацепился за обманчиво-сдержанную мускулатуру бойца, которую мягко, ненавязчиво скрывала форма, а вот демоница оценила еще и внешность…
Вздохнул… едва ли не обреченно — интуиция буквально вопила, что весь их идеально выверенный план, вот прямо сейчас, на его глазах, рассыпался, как карточный домик, но все-таки закончил начатую им речь:
— Держишься рядом. Ни во что не лезешь.
Старлей дернулся… показалось, хотел подобострастно вытянуться, но уже следущая реплика дала понять, что с этим Валесантери серьезно ошибся:
— Все сказал, майор? — сделал тот шаг ему навстречу. Потом еще один, до самого минимума уменьшив безопасное расстояние между ними.
Ролик и Нолик отступили… Красотка колебалась пару секунд, но тоже предпочла сдвинуться, освобождая пространство для маневра. И лишь Олиш остался на месте, с какой-то… тоской глядя на них единственным глазом.
— Старший лейтенант Кабарга! — не прошипел, пусть и хотелось, ровно и спокойно произнес Горевски.
— Капитан Скорповски, — отзеркалив интонации, поправил тот. — Группа Ши-Эй двадцать два пятьдесят четыре.
— Мать твою! — не без экспрессии выдохнул Нолик.
— Да еще и в БАЗе! — в той же тональности вторил ему Ролик.
Группа Ши-эй двадцать два пятьдесят четыре была… Нет, слышали о ней все, кто имел хоть какое-то отношение к спецслужбам, но формально ее вроде как не существовало.
Отбирали туда еще детьми — в шести-семилетнем возрасте. Ментаты, интуитивщики, эмпаты и прочее, прочее, прочее. Все со способностями выше среднего, хорошей адаптивностью и обучаемостью.
В семнадцать-восемнадцать кадеты получали первое офицерское звание, но большинство «уходило» в обычную жизнь, вроде как растворяясь в толпе и проявляясь, когда того требовали обстоятельства.
В отличие от многих других, которые довольствовались лишь слухами, да домыслами, Горевски о реальности бытия эспериментального подразделения, которое курировал генерал Орлов, знал. Более того, плотно общался с одним из его первых птенцов.
Игорь Таласки…
— Принято, — все так же… безразлично кивнул он. — Значит, капитан Скорповски, держишься рядом со мной и не отсвечиваешь, пока не наступит твое время.
— Как прикажешь, господин майор! — протянул ему руку теперь уже Скорповски. — Александр. Можно — Сашка.
— Как там генерал? — ответив на рукопожатие и направившись в сторону дома, поинтересовался Горевски.
Новенький подхватил дорожную сумку и, закинув ее на спину, пристроился рядом. Остальные предпочли держаться поблизости, но вроде как сами по себе.
— О старшем мало что скажу — из всего общения только инструктаж, а младший… — Он задорно хмыкнул. — Рвет жилы. У него получается.
— Значит, рвет жилы… — протянул Горевски, скосив взгляд на присланного.
Шаг легкий, пружинящий. На лице — готовность пойти и порвать… В глазах…
Наивными и глупыми были эти глаза…
— Майор… — внезапно остановился этот… со вселенской любовью во взгляде, — схема вырисовалась неожиданно, ты уж прости…
Красотка за их спинами засмеялась… Звонко, с переливами.
— Это ты не мне, ему говори, — кивнув на демона, прищурился Валесантери. Потом тоже улыбнулся, действительно спокойно.
Мальчишка, а в болевую точку впился безукоризненно. И по времени, успев поймать зарождавшуюся мысль о собственной по… хоже похеренной операции, и по нажиму. Не до боли, только пощекотать нервы.