Все те силы, что участвуют во множественной трансформации, сейчас бушуют на занесенном снегом плато. Фоксхау настолько заворожен зрелищем, что не видит ничего. Он не обращает внимания на разорванные в нескончаемом крики рты, перед его взглядом разливается радужное многообразие полей. Парень не видит, как гниющие тела падают на землю и в судорогах бьются о лед. Он не слышит нарастающего крика, завывающего как десятки бронзовых труб. Маг только быстрым почерком заполняет страницы рабочего блокнота. Вокруг падают люди с венами, забитыми свернувшейся кровью, и вываливающимися сквозь истончившуюся и трескающуюся плоть внутренностями.
Вскоре вопли потихоньку затихают, а магические поля возвращаются в первозданный вид. Фоксхау бросает свежие записи в сумку и потягивается, на его лицо видна радостная улыбка. Он смог пронаблюдать и тщательно задокументировать уникальнейшее событие, а остальное его не особо трогало. Маг окидывает взглядом могильник вокруг алтаря и пожимает плечами. Он спокойно выходит из единственного небольшого чистого от тел пятачка земли и принимается ворошить гниющие тела.
Впереди, насколько хватает глаз - все быстрее гниющие тела. Дорогие одежды, надетые перед столь важным ритуалом, расползаются по земле мешками, набитыми разлагающимся мясом и чернеющими костями. Фоксхау только морщится, переступая через скрюченные руки, торчащие как сухие палки, украшенные к фестивалю всякими безделушками. Маг спокойно запускает руку между тел мужчины и, судя по всему, его жены. Или он схватил ее за руку во время предсмертных судорог, такое тоже бывает.
С земли Фоксхау поднял тот самый кинжал, замеченный им у главы местного культа. Поблескивающие гнильем бронзовые ножны прикреплены к наборному поясу, состоящему из пластин, богато украшенных эмалью. Лишь кое-где проглядывается металл, на который она нанесена - золото. Фоксхау долго осматривает загадочное оружие и пояс, пытаясь разобрать, что там вообще изображено. Тонкие линии зеленой эмали поверх черной переплетаются загадочным образом, завораживают и притягивают. Они плавно перетекают одна в другую и не отпускают взгляд смотрящего, пока тот совсем не заплутает в сплетении линий.
Маг с трудом отрывается от оружия и прячет его в сумку. Нельзя так долго топтаться на месте - он уже чувствует, как сапоги начинают вязнуть в месиве из гноя и снега.
Фоксхау с утроенным усердием осматривает вещи мертвецов. Его лицо спокойно, а морщинки появляются, только когда в нос попадает особо удушливая вонь. Но и тогда он не останавливается: в лабораториях Мерсера ему приходилось видеть вещи намного хуже. Темные, освещенные неясным светом магических кристаллов помещения навсегда поселились в его кошмарах. Мерсеру нужен был уверенный и послушный лабораторный инструмент, а не сомневающийся и сочувствующий сопляк.
Поиски полезных и интересных вещиц заняли еще минут пятнадцать. К этому времени останки начали смердеть так, что у мага перехватывало дыхание. Он быстро собрал всё, что зацепило его взгляд, и быстрым шагом двинулся с плато. На ходу он осматривал находки. Второй после кинжала и пояса оказался баллон с газом, очень похожий на те, что у мага были с собой. Только корпус баллона сделан из потемневшего от времени металла, да и символы, нанесенные на корпус, сильно отличались. Третьей находкой был человеческий зародыш, заключенный в кусок янтаря размером с два кулака. Осколок внутри был наполнен какой-то жидкостью, от чего зародыш свободно плавал в ней. Сухая кожа, плотно облепившая косточки, покрыта сетью едва различимых рун и знаков.
Фоксхау осмотрел находки и быстро сунул их в сумку. Нужно идти вперед, и чем быстрее, тем лучше. Куда же ему направиться дальше?
Шаги Фоксхау давно затихли вдали, а плато медленно заносило снегом. Его следы уже было не разглядеть промеж разлагающихся тел, только снежинки изредка падали на покрытые струпьями конечности. Алтарь, окруженный могильником, безучастно стоял на единственном чистом пятачке земли. Серое небо пересекали несколько черных туч, сыпящих снегом на остывающую землю. Снежинки медленно опускаются на плато, мало помалу засыпая последние следы побоища.
Масса гниющих тел вздрагивает как единое целое.
Фоксхау все дальше уходил от поляны, заполненной осколками обсидиана и гниющей плотью. Морозный ветер и бьющий в лицо снег быстро выбили знакомый запах гнили из одежды, - они с яростью трепали плащ, словно банда городских бандитов, пытающихся сорвать одежду с подвыпившего аристократа.