И казалось, что с каждым шагом температура падает всё ниже. Пар от дыхания вырывался сквозь стиснутые зубы и, оставив блестящие ледышки на шарфе, уносился в небо. Совсем скоро мягкая ткань, обмотанная вокруг лица, покрылась хрустящей коркой и мерно блестела в одиноких лучах солнца. Фоксхау недовольно скривился и кинул взгляд на небо, - прямо за его спиной набухали природной яростью черные тучи. Они медленно нагоняли одинокого путника, обещая сорвать плоть с его костей силой одного ветра. Пора искать убежище.
Маг решил поискать безопасное место без перчатки - топлива оставалось крайне мало. Он мог взобраться на холм и осмотреть окрестности, но Фоксхау был не в том состоянии. Магические силы, бушевавшие на поляне, возбудили мага до предела - его ноздри трепетали, а руки легонько подрагивали в предвкушении. Он мечтал ощутить, как искрит каждый кусочек его тела, наполняемый магией.
Фоксхау закрывает глаза и делает глубокий вдох, чувствуя, как разноцветные поля, пронизывающие мир, аккуратно обнимают разум. Они распирают его жилы, раздувают грудную клетку, застилают глаза. Фоксхау медленно дышит, не замечая мороза и снега, и через несколько минут открывает глаза.
Мир вокруг пульсирует, вспучивается разноцветными волнами, перетекает, вспенивается. Маг легко прищуривается, всматриваясь в разноцветное безумие, - его сердце бьется вместе с окружающим миром, трепыхается как птица, приколотая к хирургическому столу. Трепыхается от того, что чувствует, как холодная рука поднимается всё выше, в любой момент готовая сжать горло.
Фоксхау глубоко вздыхает и отгоняет все лишние чувства, даже восхитительные искры, вспыхивающие в его венах. Его взгляд скользит по трупно-синим волнам, выискивая всполохи тепла.
Сначала маг видит то место, где должен быть гейзер - яростно пульсирующая волна, разрывающая окружающий холод. А вокруг нее - медленно танцующие ярко-красные мотыльки. Фоксхау не раз задался вопросом, кому они могут принадлежать.
Потом взгляд мага наткнулся на заброшенный замок, виденный не так давно. Там явно было тепло, - лихорадочно-желтые всполохи, выступающие на холодных волнах словно прыщи. Непонятно, правда, какое существо может так обогреваться.
И третья точка, заставившая Фоксхау сощуриться - где-то дальше в Пустошах, в стороне от плато, статуй и гейзера с замком. Описать ее можно только как воспоминание о тепле - словно теплый кирпич, недавно лежавший у костра. А где тогда само костер? Маг почувствовал, словно один кусок реальности проскользнул мимо его взгляда, оставив только едва заметную искру.
Фоксхау мог бы оставить последнюю находку в покое и вернуться к двум предыдущим точкам: там-то уж точно есть где обогреться и спрятаться. Да, там могут прятаться банды мутантов, обессилевшие древние божества, превратившиеся в безмозглых тварей, или порожденные Черной Бурей ужасы, но зато тепло там точно есть.
Да, всё так. Но обе эти точки вызвали в маге намного меньше любопытства, чем последняя находка. Там явно что-то скрывают, и Фоксхау жизненно необходимо узнать, что именно. Его аж потряхивает немного от предвкушения.
Маг быстро чертит на снегу несколько геометрических фигур и достает из сумки несколько линеек, астролябию, счетные таблицы и принимается за работу. Он хочет точно найти, какой именно кусок избегает его пристального внимания.
И каждый раз, когда Фоксхау принимается считать доли, он постоянно сбивается со счета. И не важно смотрит он на магическую изнанку мира или прямо на устройства - ничего не выходило. Он бы даже не заметил этого, если бы не одно но.
Мерсер, бывший учитель и один из могущественных Лордов, презирал всё, что облегчало подсчеты. В его Цитадели нельзя было найти ни песочных ни механических часов, счетов, паровых калькуляторов. “Настоящий маг сам себе счетная машина! А еще раз возьмешь эту хрень - оторву руку окончательно!”, - вот как он говорил. И Фоксхау, как бывший ученик Мерсера, не мог сбиваться со счета, нигде и никогда. Потому что навык считать в него вбивали буквально палками, выжигали мозги запоминающими заговорами.
Через час маг наконец-то нашел, на какой именно отметке у него начинаются проблемы со счетом, и усмехнулся. Закоченевшими от мороза пальцами он сложил инструментарий в сумку и двинулся в сторону отметки.
Фоксхау медленно пробивался сквозь бурю, прикрывая лицо руками. Темные тучи заполонили всё небо, а из рвущихся тучных утроб сыпался и сыпался снег. Ветер подхватывал блестящие капельки льда и с воем разносил по округе, заворачивая белые бураны. Маг почти полностью замотал лицо шарфом, но легче не становилось: порывы метели были такими сильными, что буквально пробивали теплую ткань холодом. Парень чувствовал, как одежда хрустит и с неё осыпается лед, стоит только ему сделать шаг.